Орловы в пьяном бесшабашном разгуле спутали его, Панина, карты во время переворота – провозгласили Екатерину императрицей вместо законного наследника и теперь, хозяйничая в ее постели, уже сами, вопреки всякому здравому смыслу и пристойности, карабкались на трон.
И наконец-то, выправленная Паниным, политика «северного союза» против юга приведет к тому, что Гришка Орлов, только и умеющий, что путаться под ногами, нацепит на себя корону – и обязательно набекрень, потому что правильно и аккуратно этот человек никогда ничего не умеет сделать. И если это произойдет, то о какой разумной, упорядоченной европейской политике можно тогда говорить!
При таких обстоятельствах войну с Турцией нужно заканчивать не взятием Стамбула-Константинополя, а разумным миром. Румянцев должен бы понять это. Панин давно хотел вовлечь Румянцева в масонскую ложу. Но тяжелый характер и мания величия полководца расстроили все попытки.
Князь Репнин, женатый на племяннице Панина, казалось, вошел в доверие к Румянцеву – тот назначил его командовать корпусом в Валахии. Но досадная неудача испортила их отношения. Не успел Репнин принять командование и осмотреться, как турки неожиданно взяли крепость Журжу. Причем даже не взяли – крепость без боя сдал им комендант, не решившийся сопротивляться превосходившему его числом противнику.
Как на грех за несколько дней до этого князь Репнин инспектировал крепость и не увидел никакой опасности. Горячий на расправу Румянцев отдал коменданта под суд. Досталось и князю Репнину. Он обиделся, сослался на старое ранение, подал рапорт с просьбой об отпуске для лечения и уехал за границу на воды.
Еще раньше в отставку ушел брат Никиты Панина, Петр. Боевой генерал времен Семилетней войны с Пруссией, герой битвы при Кунерсдорфе, он справедливо считал себя равным Румянцеву.
В эту турецкую войну войска под его командованием взяли непреступную крепость Бендеры. По мнению Панина, именно это стало самым важным событием всей военной кампании, оказавшим решительное влияние на ход военных действий против Оттоманской Порты. И уж куда как более значимым, чем сожжение турецкого флота в Чесменской бухте, прославляемым изо всех сил при дворе, хотя на положение стратегическое оно совершенно не повлияло.
Однако императрица Петра Панина в фельдмаршалы не произвела, как за такую победу следовало бы. Он получил орден Георгия I степени, но вторым, после Алексея Орлова, уступая, таким образом, старшинство выскочке, объявленному героем и удостоенному почетного прозвища Чесменского. Хотя все знают, что Чесменское сражение – дело двух английских адмиралов, Эльфинстона и Грейга, в морских делах опытных, в отличие от Орлова, не более как сухопутного пассажира, сопровождавшего сих славных мореходцев.
Конечно, брат Петр прав, не стерпев такого оскорбления и подав в отставку. Но все это не улучшило положение сподвижников