«В холодильнике есть молоко и колбаса, – вспомнил Никита. – Для молока надо сегодня найти какое-нибудь ненужное блюдечко, а завтра можно попросить у папы денег и купить такие красивенькие плошки. Пластиковые. Одну для воды, другую для еды. И еще туалетный лоток. И кошачий корм. И травку пророщенную, чтоб стояла на подоконнике, а кошка ее ела…»
На кухне кошки не оказалось.
– Кис-кис! – сказал Никита. – Кис-кис-кис!
Кошка не шла.
Никита немного подождал. Потом прошел, киская, по комнатам.
Заглянул за диваны, под столы.
Кошки нигде не было.
Куда ж она пропала?!
Никита вернулся на кухню – и чуть не упал.
На табурете у стола сидел какой-то старик.
Никита оглянулся – дверь-то на площадку он оставил открытой! Заходи кто хочешь. Вот кто хочешь и вошел…
«Я гонялся за кошкой, а этот дед проник в чужую квартиру, – подумал Никита словами, которые довольно часто слышал от отца и его друзей-сослуживцев. Они даже дома разговаривали в основном о работе. – Дед проник в чужую, в смысле в нашу, квартиру, а кошка тем временем убежала».
– Потерял чего, хозяин молодой? – уютно усмехаясь, спросил старик.
Он был весь какой-то серый, точнее сивый, будто бы покрытый пылью, в замусоленной рубашке в мелкий горошек. Седая бороденка, седые нависшие брови, смешные усы… И яркие, веселые серые глаза.
Старик обхватил себя руками и попросил:
– Растопи печурку, сделай милость, а? Я гораздо озяб в сенях-то. Шибко уж они просторные, небось и не натопишь их!
Обалдевший Никита послушно взял спички и зажег одну из газовых горелок.
Незваный гость осторожно протянул к ней ладони, поросшие белым волосом, и похвалил:
– Хороший у тебя костерок! Беда, маленький, да ладно, спасибо и на том.
– Здравствуйте, – наконец вымолвил Никита, растерянно вертя спичечный коробок. – Вы… кто?
– А суседка я, – пояснил гость. – Дедушка-суседушка.
– Вон что! – облегченно сказал Никита. – Сосед! Вы, наверное, в наш дом недавно переехали, потому я вас ни разу и не видел. Вы с какого этажа? Из какой квартиры?
– Я суседка-то не твой, милочек. Не твой… – Глаза старика смотрели из белых зарослей оценивающе: – Это ты, значит, и есть мэрген, да еще и шаман? По виду и не скажешь. Хлипок больно. Иль потайное оружие скрываешь?
Кто такой мэрген, Никита отлично знал. По-нанайски это значит – «богатырь». Одна из самых любимых его сказок так и называлась: «Мэрген и его друзья». Мама ее сто раз ему читала, да и сам он тоже читал.
Слово «шаман» тоже было хорошо знакомым.
Но почему дед этот называет и мэргеном, и шаманом его, Никиту Зеленина? Смеется, что ли?
Нашел богатыря! Нашел колдуна!
Вообще дед очень странный. Говорит, что он сосед, но при этом – не Никитин сосед.
Чей же тогда?
И с чего он вдруг