– Тогда я горжусь тобой, – одобрительно произнес отец. – Присаживайся, не стесняйся.
Он указал на просторное кресло перед письменным столом, и когда Бруно забрался в него, его ноги слегка не доставали до пола. Отец же, вернувшись на свое место, воззрился на сына. Оба молчали. Первым тишину нарушил отец:
– Итак, что ты думаешь?
– Что я думаю? – переспросил Бруно. – О чем?
– О твоем новом доме. Он тебе нравится?
– Нет, – поторопился ответить Бруно. Замешкайся он хоть на секундочку, и у него не хватило бы смелости сказать то, что он на самом деле думает. – По-моему, нам нужно вернуться домой, – отважно закончил он.
Отец по-прежнему улыбался; правда, может быть, уже не столь широко. Он опустил глаза на бумаги, лежавшие перед ним на письменном столе, словно хотел собраться с мыслями, прежде чем продолжить разговор, но очень скоро опять посмотрел на сына.
– Но мы дома, Бруно, – мягко произнес он. – Аж-Высь и есть наш новый дом.
– А когда мы сможем вернуться в Берлин? – От слов отца у Бруно сжалось сердце. – Там намного лучше.
– Ну, ну. – Отец явно не желал обсуждать возвращение в Берлин. – Давай не будем это обсуждать. Ведь дом – не просто улица, или город, или даже здание, сложенное из кирпичей и извести. Дом там, где находится твоя семья, верно?
– Да, но…
– А наша семья здесь, в Аж-Выси. Ergo, это наш дом.
Бруно не знал, что означает ergo, но ему и не нужно было знать, потому что он уже сообразил, как по-умному ответить отцу.
– Но дедушка и бабушка остались в Берлине, – сказал он. – А они ведь тоже наша семья. Значит, это не может быть нашим домом.
Отец задумался, склонив голову набок. Прошло немало времени, прежде чем он снова заговорил.
– Да, Бруно, это так. Но ты, я, мама и Гретель – самые важные люди в нашей семье. И мы четверо отныне живем здесь, в Аж-Выси… И не надо так расстраиваться! (Вид у Бруно был и впрямь очень расстроенный.) Ты даже не успел осмотреться вокруг. Весьма вероятно, что тебе здесь понравится.
– Не понравится, – угрюмо ответил Бруно.
– Послушай… – В голосе отца послышались усталые нотки.
– Карла здесь нет, и Даниэля, и Мартина, и никаких других домов поблизости, и лотков с овощами и фруктами, нет улиц и кафе со столиками на тротуаре, и некому беспрерывно толкать тебя в субботний день.
– Бруно, иногда жизненные обстоятельства не оставляют нам выбора, вынуждая делать то, что нам, возможно, не по душе. – Бруно понял, что их разговор начинает надоедать отцу. – И боюсь, мы оказались именно в таких обстоятельствах. У меня новая работа. Важная работа. Важная для нашей страны. Важная для Фурора. Когда-нибудь ты поймешь.
– Я хочу домой. – Бруно почувствовал, как на глаза набегают слезы. Он хотел лишь одного: чтобы отец уразумел наконец, как ужасен этот Аж-Высь, и согласился уехать отсюда сейчас же и навсегда.
– Ты должен понять, что здесь мы дома, – к разочарованию Бруно, ответил отец. – И в обозримом