К Басиру подбежали психолог и медики, и тоже поглядели вниз.
– Что ж, – сказал психолог, отхлебнув из фляги, – готовьте мешок. Девушка сделала свой выбор. Ничего страшного, сынок, – похлопал он по спине Басира. – Я не каждого спасти сумел за свою карьеру, хотя закончил аспирантуру.
Мальчик не отводил взгляда от изуродованного трупа. К нему подошёл Рауль.
– Да-а, – почесал он голову, – тяжёлый случай. Ну, в конце концов, ты пытался. Идём. Тебе незачем на это смотреть…
Рауль взял друга за кисть и повёл прочь с крыши. Они вышли через чёрный ход и поспешили домой.
Басир ощущал себя пустым, словно его покинула душа. У него не было сил говорить, передвигать ногами и, даже, дышать. Он больше не хотел существовать в этом мире.
Глава 9
Спустя две недели прошла похоронная церемония Лолы. Она умерла в возрасте семнадцати лет.
Басир с Раулем, конечно же, присутствовали на этом гнусном мероприятии. Первый до сих пор отходил от случившегося.
Последнее время Басир совсем не спал, от чего под впалыми глазами образовались мешки, а кожа заметно побледнела.
Родители Лолы выглядели примерно так же, только намного хуже: мать не переставала рыдать и дрожать, а отец стеклянным взглядом смотрел перед собой. Его небритая, местами поседевшая щетина говорила о жуткой утрате лучше, чем литры слёз.
Они подошли к Басиру перед церемонией и задали пару вопросов.
– Ты был с моей девочкой на крыше, да? – спросила мама, держа платок у носа. – Что она тебе сказала?
Басир глядел на неё, и сердце его разрывалось на части. Нет более худшего, чем пережить своего ребёнка.
– Она ничего не сказала, – солгал Басир. – Она сразу спрыгнула…
Мама заплакала ещё сильнее. Папа держал свою жену, чтобы та не упала.
– Бедная девочка! О, моя бедная девочка! – кричала мама, пока её уводили.
Затем подошёл Рауль. Его чёрный галстук был развязан, помятая рубашка не заправлена и пиджак выглядел так, словно им недавно играли в футбол.
– Как оно? – спросил он, подойдя.
– Ужасно, – ответил Басир и глянул на друга, чей внешний вид вызвал у него крайне неприятное удивление. – Ру, ради всего святого, – добавил он, – приведи себя в порядок. Это же похороны.
– А что не так-то?
– Завяжи галстук, заправь рубашку, поправь пиджак, причешись…
– Вряд ли сегодня важен чей-то внешний вид, Бас. Но я приведу себя в порядок, если тебе от этого станет лучше.
Он плюнул на ладонь и пустил её в своё афро, после чего криво завязал галстук, неотёсанно заправил рубашку и дёрнул за края пиджака, чтобы выпрямить его.
– Готово, – самоуверенно произнёс он, как закончил. – Можно заходить.
Мальчики зашли в церковь, где скорбящие уже занимали места. Все были одеты в чёрное, и если бы не яркое солнце на улице, то тьма поглотила бы это место навеки.
Как только они уселись