– Гедэй, – она посмотрела на лекаря, и тот встрепенулся, пробормотал: «Служить, верно служить…»
– Именно, – Мэриэн не отрывала от него глаз. – Я от тебя слышала, что ты любую хворь вылечишь. Любую! Поставь барона Лойса на ноги. Понял?
Гедэй засуетился, закивал:
– Да. Да, поставить. Вылечить.
– Ваша Светлость, – Арна коснулась руки Мэриэн, – он сделает, что может. Вы только его не казните… ладно?
Похоже, Лойс совсем плох – и при мысли об этом сердце у Мэриэн упало.
– Казнить? – Она криво улыбнулась. – Когда у тебя в отряде один-единственный лекарь, казнь – это большая роскошь!
Утро выдалось ясное, и в другое время Мэриэн, наверное, порадовалась бы новому дню и послушала, как птицы заливаются в лесу. Но сейчас она смотрела на освещённые розовым светом Драконьи горы, которые были совсем близко, с тупой болью в сердце.
– Может, ему так лучше, – хрипловато прозвучал голос Арны. Она стояла неподалёку, опираясь на здоровую ногу, и Мэриэн кинула на неё мимолётный взгляд.
– Лучше?
– Лойс так горевал, когда Юэна не стало. И баронскому титулу не радовался, и новым землям. Стал тенью самого себя.
А она ведь правильно говорила, подумала Мэриэн. В последнее время Лойс действительно изменился. И как-то странно поглядывал на неё, Мэриэн – словно ему хотелось что-то сказать, но он не мог. Откладывал на будущее. Теперь, конечно, и вовсе не узнаешь.
– Похороним его и двинемся дальше, – Мэриэн отвернулась и пошла в лагерь. Арна, кряхтя, последовала за ней.
К счастью, неведомая хворь больше никого не погубила – может, благодаря тому, что Гедэй торжественно раздал всем снадобье. Мэриэн повертела в руках бутылочку, наполненную чем-то серым и неаппетитным, и вспомнила, что смесь в плошке показалась ей зеленоватой. Должно быть, Гедэй что-то добавил…
– Ваша Светлость! – К ней бежал высокий гафарсиец с пепельно-коричневыми усами. – Сюда кто-то скачет!
Мэриэн ругнулась – она нюхом чуяла неприятности, и, конечно, это оказался вовсе не отряд благородных рыцарей, а какая-то шайка оборванцев. Они торжественно встали перед лагерем, вперёд выехал предводитель с лицом цвета осенней листвы, весь в морщинах, как будто его хорошенько пожевали и выплюнули, и объявил:
– Моё имя – Меригардо Гроза Путников.
Мэриэн закатила глаза, пряча бутылочку за пазуху. Нельзя было придумать прозвище оригинальнее, что ли?
– Меня так называют, – продолжал Меригардо, – потому что ни один путник от меня ещё не улизнул. Давайте, выкладывайте всё, что у вас есть, – его лысина, обрамлённая клоками пегих волос, блестела в лучах солнца. – Нас-то человек пятьдесят, а вас, не считая калек…
Арна выскочила вперёд раньше, чем сама Мэриэн успела раскрыть рот:
– Это