Чекисты и кредитные карточки
Номера «три» звали Андрей, номера «четыре» тоже Андрей. В записной книжке его телефона они были обозначены очень просто: «Андрей-1» и «Андрей-2». Тем не менее в реальной жизни разница между ними была словно между небом и землей.
Андрей Первый был человеком, которому, казалось, сама мать-земля давала силы и не позволяла упасть, поддерживая его. Он настолько крепко стоял на ногах, что Герман с первого взгляда понял, что человек этот не сволочь, а весьма порядочный, хоть и наивный мужик, и, что главное для «личной клиентской базы закупщика», он не трепло…
Здесь сделаем маленькую, так сказать, врезку и поговорим о тех, «кто нас стережет».
Сколько закупщиков, наивно полагающих, что «никто никогда и ничего не узнает» сгорели на пламени своей наивности, словно мотыльки, тупо летящие на пламя свечки, выставленной на открытой дачной веранде душной июльской ночью. Поставщик для закупщика – это всегда враг. Враг может быть не болтливым, но и то до поры, а может, в силу природного недержания и страдания хроническим словесным поносом, «вломить» закупщика в два счета. Классический пример я уже приводил – это различного рода потные совместные мероприятия, где слухи о баснословной вороватости закупщиков самым тесным образом переплетаются с реальностью и фактически таковой становятся, хотя изначально в этой вторичной реальности самой реальности всего-то несколько процентов. И никакая, даже самая надежная с виду конспирация не может гарантировать закупщику безопасность от любопытных ушей и хитрых быстрых глазенок отставных чекистов…
…Гребаные, мать их, отставные чекисты! Герман ненавидел их и боялся. Боялся оттого, что ненавидел, и ненавидел оттого, что боялся. Уверенные в своей правоте, бравые отставные служаки, натасканные в своей первой работе на бесконечный поиск шпионов, ставший для них смыслом жизни. Люди со стальной печенью, топливным насосом вместо сердца и небольшой удельной массой головного мозга. Гере повезло: он лишь слышал о страшных «эсбэшниках» и проводимых ими зачистках в других фирмах, но инстинктивно всегда опасался, как и каждый, кто встал на зыбкую трясину откатной деятельности, что сидит «где-то» дядя в сереньком костюме и галстуке в скупую полоску и все Герины делишки тщательно конспектирует в тетрадку-кондуит.
Такого рода страх прочно поселился в Гере с тех пор, как однажды он совершенно случайно увидел один «документик».
У Геры