И свалявшуюся шерсть Дружка окропили новые слёзы.
О том, что Миша исчез, Рыбчик, Йокин и Владимир Евгеньевич с Нонной узнали почти в одно время. Но Рыбчик был на полпути в Тунис, и всё, что ему оставалось, это нервно крутиться в самолётной коробке путешествующего кота. Йокин, последние два часа заселявший свою голову разными перформанс-идеями, пришёл к выводу, что надо делать акцию, во-первых, в Москве – там больше людей. А во-вторых, именно в Москве – потому что паучок нашёл одно самое подходящее место. Что именно задумал Йокин, пока секрет. Тем более, сейчас ему не до того. Носится по квартире, пинает диван. Растолкал спящую в банке Муху Комнатную, велел ей лететь куда-нибудь. Неважно, куда. Муха психанула и, собрав рюкзачок, исчезла.
В голове Йокина, унавоженной перформанс-идеями, не укладывалась простая, но чудовищная мысль: Миша на самом деле исчез. Так не бывает! Он же всегда был рядом. Дома…
Что касается Владимира Евгеньевича и Нонны, то они плакали, обнявшись. А остальные обитатели бывшей детской – две деревянные лошадки, ненастоящее чучело лисы, куклы и мохнатая собака с дивана – им сочувствовали. Даже решили позвать директора музея, ведь срочно надо что-то предпринимать!
***
В это время Миша принюхивался, покачиваясь в большом пакете, который несла Оля. Запах снега, селёдки и яблок. Затем пакет бросили на сиденье автобуса. «Ничего хорошего, – проворчал про себя медведь, – бензин и ароматизатор «Цитрусовый».
Опять пахнуло зимой, громче стал слышен гул машин. Оля куда-то спускалась, и нос медведя уловил испарения резины. Вскоре стало не холодно, но тесно. Поехали вниз, вбок, объявляли станции, а Миша всё качался и качался в этом белом пакете, и ничегошеньки, кроме белого, не видел. «Вот как неверно доверять только зрению, – размышлял он. – Предполагать, что ничего не меняется только потому, что ты всё время видишь одно и то же, большое заблуждение».
Миша философствовал в те короткие моменты, когда его оставляла тревога за Машеньку. А брат со своей Нонной… «Лишь бы интернет был там, куда меня несут… Лишь бы, лишь бы…»
Ну конечно, у Оли был интернет! Только вот защита у компьютера барахлила, потому что вечно Оля лазила куда-то не туда и набирала в этих затхлых интернет-местах всякую заразу. Разбираться с завирусованным компьютером звала соседа. И ей это доставляло большое удовольствие. Ведь сосед Андрей боялся её и молча, со вздохом чистил, устанавливал, обновлял – лишь бы не шумела. Он категорически не выносил дамской агрессии. И этим пользовались все, кому не лень.
В квартире неприятно – это Миша ощутил с порога. Тут уж не надо ничего рассматривать и даже нюхать. Какие люди занимают жилище, можно понять и без органов чувств. Есть нечто большее, что заставляет нас безошибочно это определять. Здесь Мишу будто душило. Настолько, что он даже рыкнул. Понял: надо бы удивиться. Ведь его рыкательный аппарат уже лет тридцать не работал. А в Москве взял, да и починился.