Практически все немногочисленные предприятия в Ла Гранже прекратили работу из-за невыносимой жары и немыслимых счетов за электричество за использование сплит-систем. После чего работодатели посчитали, что выгодней будет на пару недель приостановить свою деятельность, чем погашать счета электроснабжающих компаний. Даже шериф спокойно сидел дома, попивая ледяное пиво, в полной уверенности, что преступления совершать в такую жару будет просто лень.
Казалось, Ла Гранж вымер.
И лишь звуки со двора двухэтажного дома № 12 на Ред-стрит говорили о том, что есть еще живые люди в этом выжженном захолустье.
Эду жара тоже вышла боком – никто из местных не соглашался работать в такую погоду, и ему приходилось делать заказы в соседнем Остине, который был крупным городом, люди там жили богато, и им не приходилось считать каждый цент в присылаемых счетах. Компании продолжали действовать, а персонал в них – работать, несмотря на такую же изнуряющую жару.
Местные уже давно смотрели на Эда, как на идиота, зная о его затее. Но все считали, что после обозначенной даты он успокоится, и поэтому не придавали значения тому, что он делал. К тому же все работы велись на собственной территории Эда, не затрагивая чьи-либо интересы. Супруга Эда – Лили – еще в начале лета забрала пятилетнего сынишку Джонни, и они вдвоем улетели почти на полгода в Европу осматривать достопримечательности, а также повидаться с братом Лили – Сержем, который проживал в Марселе.
Лили поначалу также относилась с опаской к чудачествам Эда. Несколько раз они даже сильно ссорились. Однако, после тайного разговора с друзьями Эда, в том числе, с Дрейком, к ней также пришла уверенность, что помешательство ее мужа – лишь временное явление, и двадцать второго числа он успокоится и станет прежним заботливым и любящим супругом.
Но сегодня, если бы кто из знакомых взглянул на Эда, он бы ужаснулся. Судя по внешнему виду, Эд уже не принимал душ, не говоря уже о ванной, недели три. Он него отвратительно пахло потом, ногти на руках были черные и нестриженые, волосы на голове всклокочены, а изо рта дурно пахло. Весь этот вид дополняла косматая борода, в которой запутались кусочки засохшей грязи и трава.
Если бы Лили заглянула в чековую книжку Эда, она бы устроила дикий скандал, которому не было равных – за последние два месяца Эд израсходовал почти все накопленные за три года сбережения. Если бы она еще и узнала на что – ее