Начальник охраны загнал брови на лоб:
– А что ученые тут забыли, господин Барон? Тут же стреляют…
– Делай, как я сказал, Джонни.
Доверенное лицо, по совместительству и начальник охраны, склонил голову в поклоне:
– Как прикажете, господин Барон.
– Да, и еще. – Барон, так его частенько все называют, взял отпечатанные листки бумаги, протянул: – Тут вся информация, не промахнешься, короче… Еще, как только устроишь их поблизости, убери с того района все патрули, пусть ученые думают, что в сельве никого нет, пусть спокойно работают, не отвлекаются на всякие мелочи.
– Как прикажете, господин Барон.
Хозяин вспомнил вчерашнее происшествие:
– И прекрати наконец пьянку среди своих подчиненных! Вчера какого черта стрельбу во дворе устроили? Какой урод из пулемета на крыше гвоздил?
Начальник охраны развел руками:
– Парни рвутся в бой, господин Барон. Уже месяц не было стычек с правительственными войсками. Засиделись…
– Будут вам стычки. Будут… Ладно, Джонни, можешь идти.
– Как прикажете, господин Барон.
Русских всегда видно, в какой бы стране они ни находились. Особенно если эти русские прилетели в жаркую Африку из весенней слякотной России. Удивленно застывают на трапе самолета, озираются, разыскивая ставшую уже привычной грязь. Не видят ее, естественно, потом запоздало начинают осознавать, что тут и небо совсем другое, и ветер очень горячий, прохожие имеют другой цвет кожи, и зря столько одежды взяли, и вообще тут очень жарко. Благо хоть куртки сняли, не то веселая картина бы возникла. Мимо проходят местные, одетые, как на пляж, оглядываются недоуменно. Потом понимают, кто эти пятеро и отчего в свитерах и брюках.
Малышева первой скинула вязаный свитер, оставшись в блузке. Повернулась к отдувающемуся профессору Никонову.
– Жарковато, Петр Сергеевич.
– Да, не подумали мы, что тут совсем другой климат, Анна Ивановна.
Иванов в этот момент проводил задумчивым взглядом бортпроводницу, только что спустившуюся с трапа. Потом опомнился, поставил чемодан, положил на него куртку, скинул пиджак, расправил мышцы, но было уже поздно, красавица в голубой форме ушла, не глядя. Наткнулся взглядом на Степанова, тот ухмылялся.
– Чего?
– Успеешь еще свое мясо показать, Игорек. Проводница и покрупнее тебя мышастых видела.
– Да пошел ты…
Институтский бугай отвернулся, принялся из-под ладони разглядывать взлетное поле, словно жутко заинтересовался архитектурой прилегающих зданий.
Пятый участник экспедиции невозмутимо стоял позади всех, чемодан держал в руках. Было жарко и ему, но он не обращал внимания на такие мелочи, не в силах дождаться выезда в сельву. Происходящее