Беременная послушалась совета.
Наталья Петровна глянула ей вслед.
Становилось душно.
Наконец после недели дождей почувствовалось лето…
Такой же знойный день был тогда, в сорок третьем, когда Зинку Коржину отчислили из части…
Накануне внезапно исчез лейтенант Ремезов – начальник их контрольного радиоузла именуемого в донесениях как РУК.
А утром объявили построение радиороты.
Правильно, построение было утром, а жара накатила позже, когда они собирали Зинке белье…
4
На ходу поправляя берет и воротничок форменного платья, Наташа выбежала на утоптанную поляну, заняла место в шеренге рядом с Зинкой и вдруг краешком глаза увидела, что подруга не в парадном, как все, а в старой гимнастерке и линялой юбке.
– Ты что, Зин? Взгреют!
– Мне сегодня можно…
Из-за берез, помахивая веткой у сапога, вышел замполит, приостановился, отшвырнул ветку, поправил ремень и устремился на середину поляны.
Рядом с ним вышагивал ротный, беспрестанно поглядывая в какие-то бумаги.
Наташа обернулась к машине РУКа, затянутой маскировочной сеткой.
Машина стояла в дальнем конце поляны.
Возле маячил часовой – тощенькая Верочка с карабином на плече.
Лейтенант Ремезов так и не показывался.
– Девочки, наверное, гонять будут за открытый текст!..
– Лейтенанта в деревне застукали с кралей. Мне Санушкин сказал.
– Брехня!
Но вот радиорота вздрогнула, напряглась, застыла.
– Дорогие мои! Вот и пробил час, которого мы так долго ждали. Фашист бежит, и недалек тот день, когда наши доблестные войска освободят многострадальную Украину и Белоруссию!
Замполит на шаг приблизился к строю.
– В грядущей победе есть и наш с вами вклад. Так давайте и впредь оправдывать доверие командования!
На последнем слове замполит махнул рукой и обернулся к ротному.
Старший лейтенант качнул головой, развернул бумаги, бесшумно пошевелил губами.
И тут Наташа опешила, как опешил весь личный состав РУКа, да и вся радиорота.
По команде ротного вышла на пять шагов вперед Зинка.
Ротный ткнул пальцем:
– Дезертир!
Зинка стояла навытяжку, странно выпятив живот, и бледные губы ее с усмешкой повторяли каждое обжигающее слово командира:
– За аморальное поведение…
5
Наталья Петровна отступила в сторону.
Мимо нее, пыхтя, прошла женщина, прижав к груди связку бананов.
Опять эта чертова Зинка Коржина в голову лезет… А за Зинкой, как обычно, потянется маленькая Верочка, и лейтенант Ремезов, и Настя, и все остальные… Они будут в каком-то особом порядке выплывать из глубины времени и подолгу стоять перед глазами, то неподвижные, как монументы, то, наоборот, почти неуловимые, с едва различимыми лицами, как на любительских фотографиях той поры… А фотографии эти лежат в шкафу вместе с облигациями между письмами и поздравительными