Когда ленсман добрался до церкви, уже почти стемнело. На дороге он увидел следы автомобиля и несколько цепочек человеческих следов, идущих к входной двери. Но возле старых бревенчатых стен никого не было. Ленсман никого и не ждал увидеть: Миккель предупредил его, что по дороге в Сванвик никому об увиденном в церкви не говорил.
– Есть тут кто? – Вопрос прозвучал как-то неуверенно. Вокруг витала тревога. Он заставил себя открыть дверь. Посветил внутрь фонариком. И увидел то, о чём не хотел говорить Миккель Сирма. Да и не мог никакой рассказ подготовить к чудовищному зрелищу.
Вернувшись в Сванвик, он сразу позвонил в Киркенес, в тамошнее отделение полиции.
– Никто не берёт трубку, – ответили на станции. – Попробовать позвонить кому-нибудь из сотрудников домой?
Но у них просто обязан сидеть дежурный. Киркенесское отделение было большим, сотрудников там хватало. Он попросил попробовать ещё раз.
Ленсман напряжённо думал, что ему следует сказать и как лучше представить дело. Времена были такие, что лучше бы никаких трупов вовсе не находить, ведь расследование чужих секретов могло завести в очень неприятные места. Но теперь уже ничего не поделаешь. Он сидел, уставившись на тяжёлый чёрный телефон с официальной полицейской отметкой, поставленной новым Департаментом снабжения. Размышлял о том, кому понадобилось убивать священника из Гренсе-Якобсельва.
С пятой попытки удалось дозвониться до старшего инспектора. Ленсман был предельно краток: обнаружен труп мужчины, его зарезали ножом в заброшенной русской церкви к юго-западу от Нирюда. От ответа на вопрос о том, кто сообщил об убийстве, он постарался уклониться. Сказал, необходимо продолжить расследование. Пока информации недостаточно. Относительно мотива догадок нет. Место преступления законсервировано, сказал он, вспоминая клочок бумаги, который повесил на дверь. Инспектор что-то записал, доклад ленсмана вполне его удовлетворил. Время уже перевалило за девять вечера. Так что до утра они всё равно ничего предпринять не могли.
Ленсман положил трубку, запер приёмную, сел в машину и отправился в Гренсе-Якобсельв. Домик священника ютился на самой окраине посёлка. Он был ровесником стоявшей неподалёку часовни короля Оскара II, громоздкой каменной постройки прошлого века. В окне кухни горел свет. Сидевшие там люди забыли опустить занавески.
Ребёнка