Потом двинулся к двери, ведущей наружу. Запер её на два оборота, а ключ с очень сложной бородкой положил в нагрудный карман простого камзола. После чего, вернулся назад и сел на рабочее место.
Тем временем, молодой человек выбрал лучшую из всех пенковых трубок, что лежали в коробке. Ловко набил её табаком, привезённым из далёкой Голландии. Прикурил от подсвечника, стоящего рядом, и вольготно раскинулся на покойном сидении.
Выпустил несколько огромных клубов душистого белого дыма. Проследил, как они поднялись к расписным деревянным панелям, висевшим на потолке, и продолжил осматриваться.
Из удобного кресла, где сидел молодой дворянин, кабинет представал чуть в иной перспективе. Вовсе не в той, что открылась повесе, когда он стоял у порога. Теперь он увидел всё то, что находилось в тесном углу между большими шкафами.
В первую очередь, гость разглядел небольшую плиту из гранита, высотой в пол локтя. Она стояла на двух продольных брусках из какого-то светлого камня. Понималась над полом на пару широких ладоней, а под ней темнела тёмная ниша, сделанная непонятно зачем.
Дворянин оторвался от изучения странной конструкции и наткнулся взглядом на подол ярко-синего платья. Поднял глаза на пару аршин и понял, что на постаменте находится та очень красивая девушка, что подавала вино за обедом. Та самая служанка Настасья, о которой он хотел говорить с хозяином дома.
Она была совсем неподвижна. Стояла, низко склонив прекрасную голову, и если бы не её «голландский» наряд, то гость, пожалуй, и не узнал бы девицу сейчас. Скорее всего, он принял бы эту фигуру за самую настоящую статую. Или, скорее всего, за простой манекен.
В первую секунду, повеса слегка растерялся. Потом он решил, что вместо прекрасной холопки, что так ему сильно понравилась, там находился кто-то другой. В дальнем, тёмном углу стояла девица с бледным неподвижным лицом. Правда, она походила на ту чаровницу, как две капли воды.
Над её темноволосой головкой висела непонятная штука очень необычной конструкции. Она состояла из переплетённых медных прутков и каких-то непонятных сосудов, в которых мерцали разноцветные жидкости. Несколько огромных кристаллов гнездились среди странных тенет и недобро светились оттуда.
Молодой человек вдруг почувствовал, как шевельнулись курчавые волосы у него на макушке и, как по спине пробежал холодок, а кожа покрылась большими мурашками.
Он с тревогой посмотрел на хозяина. На холёном челе барчука читались немые вопросы: – «Неужели это Настасья? Что с ней случилось? Уж не больна ли она какою-то заразною хворью? Вот ведь будет досада».
Заметив у вальяжного гостя перемену в лице, хозяин удовлетворённо подумал: – «Пора начинать».
Добавив в голос толику угрозы, Яков Брюс спросил страшным