Посёлок, состоящий из трёх сотен одноэтажных домов и различных строений, располагался в половине лу от бухты, значительно выше уровня моря, и тропа пролегала по довольно крутому склону. Какому-нибудь пришельцу, впервые посетившему общину Фаро-Протера, могло показаться странным и нерациональным такое отдалённое расположение жилья от хорошо защищённой бухты, но только поначалу. Люди поселились здесь несколько тысяч лет назад, и за это время накопили богатый, но порой горький, опыт. Стихия часто испытывала их на прочность. Именно этот опыт и знания окружающего мира, в конце концов, и предрешили выбор места строительства посёлка, оптимального во всех отношениях.
Посёлок лежал в устье небольшой долины меж двух отрогов невысоких древних гор, которые далеко выступали в море, образуя чашу бухты, хорошо защищённую со всех сторон от волн и ветров. Крутые скалы, ограждающие долину, делали её недоступной для огромных хищных рептилий, а, протекающая по ней, река обеспечивала людей пресной чистейшей водой. Даже гигантские волны подводных землетрясений не могли достичь домов, выстроенных по преимуществу из лёгких и прочных стволов бамбука, пропитанных для долговечности и большей прочности специальным составом, приготовленным на основе древесных смол и масел. С древних времён долина надёжно укрывала людей от многих бедствий и, благодаря их труду, стала чудесным райским уголком. Здесь в изобилии произрастали всевозможные плодовые деревья, пальмы, плантации овощей, тщательно возделанные поля злаков и ягод, паслись тучные стада гуди и других домашних животных.
Эйвен родился и вырос в этом посёлке, знал здесь каждый камень и каждое дерево, и мог пройти куда угодно даже с закрытыми глазами. Он свернул с тропинки и кратчайшим путём направился через рощу к дому Тэсиса, надеясь застать Учителя до того, как тот уединится в своём святилище. Волнение заставляло Эйвена почти бежать, и он едва не столкнулся с ним возле угла его дома. От неожиданности Эйвен растерянно и смущённо выпалил:
– Прости, Учитель… Мне нужно поговорить с тобой.
Ни один мускул не дрогнул на испещрённом морщинами лице старца. Только в мудрых и пронзительно ясных глазах блеснула добродушная искорка иронии, и он мягко спросил:
– Знаю, знаю… Со счастливым возвращением, Эйвен.
Юноша смутился ещё больше, вспомнив, что не поприветствовал старца.
– Доброго здравия тебе, Учитель, – сказал он, почтительно поклонившись старцу. – Прости, я волнуюсь.
– Это заметно. Успокойся и расскажи, что привело тебя ко мне. Вижу, причина серьёзная.
– Да, Учитель, очень серьёзная… Но я… Я не вполне уверен…
– Эйвен, давай-ка, зайдём в дом и поговорим там, – предложил Тэсис, видя, как волнуется юноша.
Дом Тэсиса почти ничем не отличался от всех прочих домов в посёлке, но был вдвое меньше, поскольку «Хранитель знаний» жил один и не нуждался в просторных помещениях. Войдя в переднюю комнату, служившую чем-то вроде гостиной, где хозяин принимал посетителей, и столовой, оба расположились