Германия. В круговороте фашистской свастики. Николай Васильевич Устрялов

тоже лежит в сфере искусства, отмечена божественной печатью. Люди не равны, как и народы. Иерархия диктуется самой природой. «Национал-социалистическое движение антипарламентарно и по внутреннему существу своему, и по внутренней организации, – читаем в Mein Kampf, – т. е. оно отрицает и вообще, и по отношению к собственной структуре принцип большинства, при коем вождь низводится до уровня лишь простого исполнителя воли и мнения других. И в малом, и в великом движение наше защищает начало безусловного авторитета вождя и соответствующей его ответственности». Партия – воплощение идеи, страстной, исключительной, непримиримой. Сила политической партии – менее всего в умственной самостоятельности и оригинальности каждого отдельного ее члена; сила ее – в его абсолютной, слепой дисциплинированности, преданности руководству, технической находчивости и расторопности. Основа партии – не дискуссия, а команда. Залог успеха партии – небольшое количество верных; за толпами сочувствующих дело не станет. И, главное, фокус партии, ее мозг, ее душа – вождь, der Fuhrer.

      Отто Штрассер, уйдя от наци, опубликовал ряд своих бесед с Гитлером. «Мы должны, – заявил ему последний в одной из этих бесед, – отобрать людей нового склада характера, вождей, которые в своем поведении не будут руководствоваться моралью жалости, но которые поймут, что, будучи высшей расой, они имеют право управлять, приказывать и утверждать свое господство без всяких церемоний». Того же порядка суждение высказывает Гитлер в своей дюссельдорфской речи промышленникам начала 1932 года: «Величие народа, – говорит он, – получается не от суммы всех его дел, а только от суммирования величайших, рекордных дел отдельных личностей. Истинным народовластием является правление, при котором народом во всех областях его жизни руководят выдающиеся личности, прирожденные таланты». Эти личности утверждают себя в борьбе. И отсюда очевидно, что нужно отбросить «лжеучение, будто бы жизнь в этом нашем мире не должна поддерживаться путем постоянной борьбы».

      Это принципиальное социологическое «ницшеанство» с его ставкой на людей «высшей породы», творцов и героев, на аристократию ума и воли – весьма типично для немецкого фашизма, является, как пишет сам Гитлер, «ведущим фактором национал-социалистического миросозерцания». Вожди – это особая раса, обладающая естественным правом на власть: таков закон природы, такова интуиция арийства, столь ненавистная евреям, разлагателям и разрушителям по призванию. Правда, у теоретиков фашизма встречается и другая постановка вопроса, на первый план выдвигающая долг, социальную обязанность вождей, как и рядовых партийцев, а не их исконное аристократическое право; «помните, – наставлял фашистскую молодежь Муссолини, – фашизм не сулит вам ни почестей, ни должностей, ни выгод, а только бремя долга и борьбу». Однако приведенные суждения Гитлера, конечно, не случайны: своей грубой откровенностью, примитивностью своего социального натурализма они красноречивы и показательны. Такова же и философия