Воздвиженская сельскохозяйственная школа <…> до моего поступления сделала 20 выпусков, снабжая своих питомцев аттестатами неопределенного звания: то ли агрономов, то ли управляющих имениями господ помещиков. В аттестате только указывалось, что такой-то окончил сельскохозяйственную школу в течение пяти лет с такими-то успехами, и больше ничего <…>.
В школе я был не последним учеником, и в пятом классе при выходе из школы меня избрали старостой класса и старшиною школы. Под моим председательством происходили школьные совещания, где обсуждались вопросы, относящиеся к поведению учеников, заслуживающих исключения из школы, или вопросы, относящиеся ко всему педагогическому совету и школе в целом. К практическому труду я также был прилежен и окончил сельскохозяйственную школу в 1909 году с похвальным листом от имени всей школы.
Идеи Неплюева меня увлекли, и я остался в сельскохозяйственной артели (братстве), где и потрудился, не покладая рук, с 1909 года – по февраль 1914 года.
К моменту моего вступления в сельскохозяйственную артель в 1909 году, она насчитывала взрослых мужчин 150 человек, женщин 181 и детей 139; всего 470 человек. Этого отряда далеко было недостаточно для обработки пяти тысяч десятин переданного имения; поэтому имелись наемные рабочие, в большинстве сезонные, в количестве 200 человек. Мы, члены артели, жили в особых благоустроенных общежитиях, где каждому женатому отводилась комната, а холостяков помещали по несколько человек в одну комнату. Здесь же, в общежитии была общая столовая, кухня, умывальник, детская комната – ясли и туалетная. Во главе этого общежития был старшина-эконом. Женщины еженедельно дежурили по кухне и готовили обед, ужин, завтрак. Дети оставлялись для присмотра в яслях, и родители уходили на работу спокойно. Труд летом начинался с 4-х часов утра и заканчивался в 9 часов вечера, т. е. до темноты. На поля нам, членам артели, обед и завтрак вывозился. Рабочим питание готовилось на поле в котле и было похуже нашего артельного. Еженедельно в субботу каждое общежитие – семья обсуждала хронику за неделю. Эту хронику вел один из членов общежития по дежурству. Подобная организация мне понравилась, и я по выходе из школы с жаром принялся за труд, но вскоре, примерно через месяц, обжегся, и горячность моя была охлаждена. Охладили меня старые члены артели, которые считали себя непогрешимыми и всевластными владыками. Их избаловал Неплюев, дав им большие права… Я в уставе не разбирался и попал впросак.
Меня и со мною Лазаря – старика на пяти подводах снарядили привезти из Глухова от Конопельки 150 пудов гречневой крупы. Никто ничего не сказал о задании, кроме того, что еще нужно было заехать в магазин потребкооперации и взять посуды и ложек. Со стариком я выехал рано, но на протяжении двадцати километров испытал большие неудобства в подгонке лошадей. Нас, погонщиков, было двое, а лошадей с повозками – пять: подогнав