– Это почему же? – важно вскинулся инструктор.
– Очёчки-то можно уронить ненароком, – нарочито озабоченным тоном произнес Василий.
Инструктор бережно поправил очки с модной оправой и собрался, было, дать достойную отповедь нахалу, но Вася опередил его:
– Вы, кажется, нуждались в добровольцах? – сказал он.
– Нуждались, – угрюмо подтвердил инструктор…
– Сударь, – сказал Василий тоном великого одолжения, – мы пошли вам навстречу, несмотря на более выгодные предложения.
– Что это значит, господин? – сказал инструктор, ошарашенный неслыханным хамством де Хаимова.
* * *
Вопрос о том – докладывать комиссару о сбежавшем с кладбища мертвеце или нет, занимал Кадишмана чрезвычайно.
С одной стороны было глупо беспокоить шефа по таким очевидным пустякам – кто еще в наше время верит в привидения, а с другой (ему это подсказывала интуиция), он, кажется, недооценил эту нервную дамочку и дело, с которым она явилась, грозило вылиться в одно из самых громких за всю историю израильской полиции. В этом его убеждало профессиональное чутье, которым он весьма гордился, хотя у начальства на сей счет, сложилось иное мнение.
На всякий случай он решил еще раз «Изучить факты» (любимое выражение комиссара) и лишь затем беспокоить вечно занятого и всем недовольного босса, который не любил, когда к нему приходили вхолостую, не проработав основательно все вероятные версии расследуемого дела.
«Я всем вам рад, господа, – наставлял он своих подчиненных, – но раз уж занесла вас нелегкая в столь неурочный час (эту фразу он говорил неизменно вне зависимости от времени, в которое к нему являлись служивые) уж будьте так любезны, представить мне помимо протокола что-нибудь хоть отдаленно напоминающее выводы. Разумеется, господа, если вы способны таковые делать»
Кадишман, всю жизнь проработавший дежурным следователем, должен был возглавить вскоре оперативную группу по особо важным делам, и любой промах сегодня мог до самой пенсии оставить его рядовым инспектором полиции.
– Сержант Альтерман, – призвал он своего не в меру исполнительного, но не очень сообразительного помощника, – патрульную машину и наряд с легким стрелковым оружием в мое личное распоряжение!
* * *
Холонское кладбище давно было забито под завязку и председатель городского религиозного Совета не раз поднимал вопрос о том, чтобы исключить данный объект из разряда действующих захоронений. Проблема эта с каждым годом все более занимала холонцев, потому что умирать в Израиле становилось дорогим удовольствием. В Иерусалиме участок под могилу стоил немалые деньги, а претендовать на гостеприимство кладбищ Тель-Авива, нечего было и думать, по причине непомерной их загруженности. Председатель надеялся выбить землю под нужды вновь преставившихся за «Зеленой чертой» (линия, определяющая границы между Израилем и арабскими странами предложенная ООН 1948—1949 г.) и донимал своими требованиями мэра города.
Тот