Увидев в павильоне воющий труп в лохмотьях, отдаленно напоминающих гимнастерку, Ави привычно вскинул автомат и меткой очередью срезал мертвяку руку. Труп с удивлением взглянул на упавший кровавый обрубок, нагнулся и, подняв его с пола, по-собачьи стал зализывать рану. Через мгновение он бросил отрезанную кисть на пол, предпочитая другой рукой разделаться с обидчиком.
– Что, мертвяк, – весело сказал Ави, – жарко тебе?
Мертвец издал непонятный гортанный звук и, не разбирая дороги, слепо пошел на солдата. Отступая и продолжая беспорядочно стрелять, Ави запутался в обломках разбитого дивана, оступился и упал, ударившись головой о деревянную тахту. Подняться он не успел – мертвец сноровисто настиг смельчака и вырвал у него из рук оружие. Затем он схватил отчаянно отбивающегося солдата за волосы и медленно поволок по усыпанному битым стеклом полу. Солдат молча, боролся с призраком, тщетно пытаясь ослабить его железную хватку. На мгновение ему это удалось; мертвец выпустил солдата, но лишь затем, чтобы поднять с земли окровавленную руку, которой он с силой ударил парня по лицу, предлагая ему, очевидно, полюбоваться тем, что он натворил. Солдат, упорно продолжавший бороться за жизнь, крепко вцепился зубами в обрубок и, откусив на нем палец, в порыве бессильной ярости выплюнул его в обезображенное лицо покойника. Мертвец глухо замычал, вонзил уцелевшую руку в живот цепкому парню и стал рвать ему внутренности. Зрачки солдата расширились и застыли. Он не почувствовал боли, но с удивлением наблюдая, как оскалившийся мертвец наматывает на кисть его кишки, все еще пытался сопротивляться, шаря по полу рукой в поисках отброшенного оружия. В затухающих глазах юноши не было страха, но был немой вопрос и обида – неужели все это происходит со мной и какой-то мерзкий тип попросту убивает меня? Он понял, что умирает и был удивлен этому, как все молодые люди, которые не думают или не хотят думать о смерти. Последним усилием воли умирающий тихо вздохнул и едва слышно произнес одно единственное слово «Мама!»
Мертвец, с наслаждением вдыхая пар, исходящий из разорванной брюшной полости юноши с животным урчанием стал поедать его печень. Глаза смельчака потускнели, он уронил голову на бок и затих.
*