Человек крался по заснеженному лесу, настороженно вглядываясь в редкие просветы между заиндевелыми деревьями, прислушиваясь к каждому шороху, проклиная про себя сбежавшего из тюрьмы убийцу, настойчивость шерифа Бейли и свою сговорчивость. Погоня шла уже не первый час и даже не первый день и успела надоесть ему до печеночной колики. Глухие удары, словно кто-то с силой молотил по двери, донеслись откуда-то слева и заставили охотника на миг повернуть голову на шум. И тень, метнувшуюся к нему из-за ближайшего дерева, он заметил только в последний момент. Чужое тело вдавило его в сугроб, руки противника, больше похожие на заросшие густой шерстью звериные лапы, стиснули горло преследователя, и все попытки ослабить захват оказались тщетны. Перед глазами загонщика, вмиг превратившегося в жертву, уже плыли багровые круги, но неимоверным усилием он смог слегка повернуться на бок и, выхватив из ножен на поясе клинок, вонзить его в бок своему несостоявшемуся убийце. С таким же успехом он мог попытаться разбить кулаком гору – его враг даже не пошевелился, а лишь, мгновение спустя, чуть наклонился вперед и ласково прошептал на ухо:
– Фрэнк! Все хорошо, Фрэнк! Ну, успокойся же, милый…
Вложив все силы в последнюю попытку освободиться, мужчина оперся обеими руками на снег, показавшийся ему непривычно мягким и теплым, и, словно пловец, выныривающий из проруби, кинул свое тело вперед.
– Да проснись же ты наконец! – голос, еще секунду назад бывший таким мягким и добрым, зазвенел от злости и отчаянья. – Проснись, Фрэнк! Слышишь, кто-то выламывает нашу дверь!
Пытаясь избавиться от наваждения, мужчина раздраженно мотнул головой… и открыл глаза. Вместо сугроба под ним находилась постель, подернутое сумраком лесное небо заменили доски потолка, от убийцы не осталось и следа…
Видя, что мужчина выпал из забытья, его жена, склонившись над еле теплящимся ночником, обрадованно перевела дух:
– Слава Всевышнему, проснулся! Я тебя уже несколько минут трясу, а ты все руками машешь… Ты б сходил, посмотрел, кого там нечистый принес, а то нам, ей-богу, дверь вынесут…
Подтверждая ее предположения, кто-то в очередной раз саданул по двери, судя по звуку, уже сапогом. Недовольно вздохнув, мужчина встал с кровати и, звонко шлепая босыми пятками по остывшему полу, быстро допрыгал до сеней, не забыв, впрочем, прихватить с собой револьвер. Встав сбоку от двери, содрогнувшейся под очередным ударом, он взвел курок и только потом спросил, звенящим от напряжения голосом:
– Ну и кого это черт принес в глухую пору? Считаю до трех. Не ответите – стреляю. Раз…
– Это я, мистер Бёрнхем! – завопил кто-то снаружи. – Я! Аткинс! Неужто забыли?! Телеграфист я тутошний!
– Аткинс? – удивленно поморщился Бёрнхем, снимая курок со взвода. – Это с чего ж вы, уважаемый, сами ночью не спите и добрым христианам спать не даете?
– Да какая ночь, сэр! – возмущенно проорал нежданный гость. – Утро уже! Полчаса, как восемь пробило, еще чуть-чуть и светать начнет! Открывайте, мистер Бёрнхем! Я пока долбился, околел уж вконец! Телеграмма для вас тут пришла, да не простая, аж с самой Африки!
– Телеграмма? Из Африки? Мне? – от столба морозного воздуха, резво ворвавшегося следом за телеграфистом, в сенях сразу стало прохладно. – Кому я там вдруг запонадобился?.. Да не стойте, словно распятие на перекрестке, проходите, черт бы вас побрал! И так весь дом уже выстудили…
– Десятого октября прошлого года… Это ж когда? – бегло просматривая бланк телеграммы, Бёрнхем озадаченно почесал затылок. – Тьфу ты черт! Новый год же уже, а я все девяносто девятым считаю… Презрев законы Божьи и человеческие, буры вторглись на территорию… Тяжелые потери и малая осведомленность о замыслах врага… Ну это я и из газет знаю… Ага!.. Исходя из изложенного, я счел необходимым назначить вас главой разведчиков при своем штабе, в чине лейтенанта армии Ее Величества… ох, дьявол меня забери, не ожидал…. для чего вам следует незамедлительно прибыть… Это и так ясно… Подпись: Ваш Фредерик Слей Робертс-Кабульский-и-Кандагарский…. Мда. Не хватает только: «Целую. Искренне ваш», ну и бог с ним…
Вот и дело нашлось для старого бродяги, – Бёрнхем довольно потер ладони. – Спасибо вам, любезный, за оказанную услугу, – порывшись в ящике стоявшего поблизости комода, он вынул горсть серебряных долларов и протянул один из них служащему. – Да! Коль есть желание еще увеличить свой капитал, то не откажите в любезности.
– Завсегда готов помочь уважаемому человеку, – вытянув шею, телеграфист окинул плотоядным взглядом горсть монет в руке Бёрнхема. – Чего сделать надо?
– Как только покинете мой дом, навестите следующих господ: Пекоса Хоста, Уилла Картрайта, Майлза Митчелла, ну и Малыша Роя Паркера,