– Что ты делаешь?
– Это довольно примитивное волховское заклинание. Позволяет увидеть силы, сокрытые в каком-нибудь предмете. Так можно определить, не зачаровал ли кто-нибудь камень или может трава особенная какая-нибудь, или птица – не птица на самом деле, а оборотень. В общем, ты поняла. А мы с тобой сейчас будем проверять тебя.
– Меня?
– Конечно, тебя. Из меня вообще-то маг слабенький получился. Вот в травах я специалист, это да. Но всё-таки на то, чтобы понять, есть в ком-нибудь Сила или нет меня хватить должно. Вот и всё готово.
Филин сплёл из трав кольцо, окружившее зеркало. Я заглянула в него, но ничего не увидела – даже своего отражение. Стекло казалось абсолютно прозрачным, словно под ним было не дерево стола, а пустота.
Волхв довольно крякнул.
– Так, вспомню-ка я молодость. Давай, Нисса, смотри в зеркало внимательно, очень внимательно.
Я послушно всмотрелась в зеркало. Филин поджёг кольцо из трав с двух сторон и кухня наполнилась ароматным травяным духом.
Стекло чистое, стекло светлое
Травы сплетены, не разрежешь круг,
Стекло тонкое, стекло тайное,
Ты секрет открой, отрази его.
Вот ты, сон-трава, вод глубоких дочь,
Вод глубоких дочь, ведьма лютая.
Вот ты сон-трава, зелье крепкое,
Ты сплетёшь кольцо, не развяжешься.
Вот ты жар-трава, как огнём горишь,
Пламя яркое, пламя жгучее,
Жар-трава, как яд, распалит в груди
Чувства вечные, чувства страшные.
Вот ты, лунный цвет, ветра буйный сын,
Ветра буйный сын, вейся гордо ты.
Молний сеть сотки, звёзды отрази,
В чистом небе ты, светлый лунный цвет.
Ты, сыра земля, отзовись сейчас,
Твои травы здесь, так услышь меня,
Ты, сыра земля, матерь ты моя,
Ты открой мне всё, распахни покров.
Речитатив волхва убаюкивал сложным, чуть рваным ритмом. Воздух перед глазами поплыл, окутывая мягким туманом. Запах трав становился всё сильнее и сильнее. Гладь зеркала вначале была чистой и прозрачной, затем я увидела, что в ней мелькают смутные тени. Постепенно тени становились всё плотнее и гуще. Цвет их тоже менялся – от бледно-серого вначале до золотистого в конце. Я вглядывалась в зеркало, пока от напряжения не заболели глаза, пытаясь разглядеть очертания фигур, но они хотя и становились более яркими, оставались по-прежнему нечёткими. Мне удалось лишь рассмотреть кусочек чего-то, смутно напоминающего крыло птицы. Голос Филина вдруг взвился, выговаривая последние слова и я невольно прикрыла глаза. От стекла исходил чересчур яркий свет, резкими пульсирующими сполохами. Потом послышался тихий треск и поверхность зеркала треснула. Свет тут же исчез и я уставилась на стол. Травы дотлели, оставив только пепел. Зеркало раскололось на несколько осколков.