Я спустилась по лестнице и зашла в залу. Освещённая несколькими сотнями свечей, она выглядела по-настоящему празднично. Две стены были полностью заставлены длинными столами с разнообразными яствами. Я тут же ухватила маленький пирожок и отошла в сторону, встав за одной из больших колонн, поддерживающих своды. Куснув пирожок, я зажмурилась от удовольствия. Да, наша кухня превзошла саму себя. Я оглядела зал. Люди всё прибывали, пока, наконец, все кроме пары человек, трудящихся на кухне, не зашли внутрь. На лицах у всех сияли радостные улыбки – как мало нужно тем, кто столько времени не видел никаких поводов для радости. Заключённых, разумеется, не пригласили, но они бы в любом случае не пришли. Не думаю, что они захотели бы веселиться здесь.
– Рад, что ты всё-таки пришла.
Я обернулась. Прислонившись к соседней колонне, на меня взирал Арман. Он тоже не удосужился сменить свой обычный наряд на праздничный. На поясе, как всегда, висели ножны с мечом, да и в голенище сапога я намётанным взглядом углядела охотничий нож с широким лезвием. Так вооружаться ради дня солнцестояния? Да, в вопросе паранойи он явно меня переплюнул.
– Не ради праздника, – неохотно ответила я, – ради Илоны.
– А…
На лице мужчины ничего не отразилось, но мне вдруг показалось, что в зале заметно похолодало.
– Что-то нет так? – осторожно поинтересовалась я, но Арман снова вернулся к своему обычному непроницаемому виду.
– Раз уж ты здесь, нужно веселиться, не так ли?
И прежде, чем я успела возмутиться, он ловко ухватил меня за талию, и, сделав знак людям с инструментами, потащил танцевать.
– Я же не умею, – негодующе прошипела я.
– Не волнуйся, это легче, чем наши обычные тренировки.
Танец действительно оказался несложным. Сделав несколько кругов по залу, я вошла во вкус и двигалась уже автоматически, не задумываясь о том, куда какой ногой ступить. После танца с Арманом меня пригласили ещё несколько человек, и время пролетело на удивление быстро. Краем глаза я всё время присматривала за Илоной – она почти всё время танцевала только с Кантаром и выглядела прелестно. Счастье читалось у обоих на лицах, и я решила, что вполне могу больше не волноваться за подругу.
Наконец, когда танцы мне надоели, я вышла наружу, на небольшой огороженный каменный пятачок, за которым бушевало суровое северное море. Окружающий мир тонул в густой непроницаемой мгле. На небе