Перечисленные события мы подробно анализировали в книге «Библейская Русь». Как оказалось, они имели серьезные последствия в метрополии Великой = «Монгольской» Империи. Дворцовый переворот привел к мятежу XVI–XVII веков в Западной Европе и к расколу Империи. Он описан в библейской книге Есфирь. Библейский ассирийский царь Артаксеркс – это Иван III Грозный, он же Иван IV Грозный. Его жена Астинь – это Софья Палеолог, она же Анастасия, жена Ивана IV, в романовской версии. Молодая сноха, жена Ивана Молодого, Елена Волошанка = Есфирь «приближается» к Ивану III = IV и как бы замещает жену. В результате Софья Палеолог попадает в опалу, ее влияние падает. Муж Елены Волошанки, сын Ивана 111 = IV – Иван Молодой, умирает при не очень понятных обстоятельствах. Вместе с иудейкой Еленой Волошанкой огромное влияние в метрополии Империи приобретает так называемая ересь жидовствующих. Начинается борьба.
В библейской книге Есфирь все это описано куда более откровенно. Ассирийский царь Артаксеркс изгоняет законную жену Астинь и ЖЕНИТСЯ на иудейке Есфирь. Вместе с ней к власти приходят иудеи, под влияние которых подпадает Артаксеркс.
В западно-европейской версии истории «Екатерины Медичи», король Генрих II (то есть отражение Ивана Грозного), муж Екатерины Медичи, отстраняет ее от себя, поскольку появляется любовница Диана Пуатье (Елена Волошанка), фактически заменившая Екатерину (Софью Палеолог).
В полном согласии с перечисленными событиями, опала и изгнание Корделии являются поворотной точкой в судьбе короля Аира и его царства. Совершив роковую ошибку, Лир ввергнул государство в тяжелую смуту. Как мы теперь начинаем понимать, речь здесь идет о смуте второй половины XVI века в метрополии Великой Империи.
Вернемся к шекспировскому описанию опалы Корделии. Надо сказать, что как у Шекспира, так и у Гальфрида, причина изгнания представлена достаточно странно. Дескать, Корделия выразила свою любовь к отцу «недостаточно ярко». Более того, Гальфрид вообще бросает странную фразу. Мол, Корделия «пожелала испытать» отца, и в ответ на его ласковый вопрос заявила: «Существует ли где, отец мой, такая дочь, которая могла бы мнить о себе, будто она любит отца более, чем отца?» Звучит очень туманно.
Лир всплылил, разгневался и отвергнул Корделию. «Отрекаюсь от забот отцовских от кровной связи, от любви всегдашней и отчуждаюсь оть родства с тобою отныне и навеки. Дикий скиф и людоед, свою семью сожравший, для сердца моего милее будут, чем ты, когда-то наша дочь.
Кент: Король!
Лир: Молчать: не смей соваться между змеем и яростью губительной его! Ее любил я… Прочь с глаз моих!.. Отвергаю тебя от сердца моего» [971], т. 3,