– Однако! Я его знаю, но не знал, что он уже и такое проделывает. Главное, непонятно, зачем.
– Рассказывай! – Марина Александровна проявила такой интерес, что в голосе мужа вдруг появилась не только неприязнь, внутренняя, но тщательно скрываемая неприязнь к этому такому талантливому и такому чуждому музыканту была изначальной, но и ревность, что было совсем непонятно и даже глупо.
– Ну вот, и я попался, – подумал он и стал рассказывать жене, что хоть и лестно для музыкантов даже разово играть в этом оркестре (а мужу Марины Александровны, тромбонисту, пока удавалось играть в этом оркестре только разово), он это не очень любил и именно из-за упомянутого женой музыканта, который на оркестр влиял иногда так сильно, что было трудно это переносить.
– Рассказывать особо нечего. Ему все удается, он еще работает в театре и в музыкальной школе, а за пропуски и опоздания ему ничего не бывает. Настроение в оркестре почему-то зависит от его настроения. И это при том, что он пьет. Запойно.
– Ужас, – вскричала потрясенная Марина Александровна. – Пьяница учит детей!
– Говорят, что они там в школе все под его дудку пляшут, боятся, что если потребуют соблюдать дисциплину, сломают если не шею, то каблук уж точно. А учит он хорошо. Оркестр школы – всегда лауреат конкурсов. И как только все успевает? А если твоего мальчишку приманил – это не просто так, значит, талантливый мальчишка. Упустила ты свой шанс прославиться, – шутливо закончил муж Марины Александровны.
Марина Александровна была озадачена словами мужа. Она упустила свой шанс с Артемом? Но она флейтистка, а Артем совсем не был настроен обучаться на флейте изначально. И переубедить его она бы не смогла. Она его учила более чем добросовестно, у кого еще нашлось бы столько терпения объяснять ученику, находящемуся иногда чуть ли не в другом измерении? Она никак не могла понять, как этому странному Ефрему удалось найти и притянуть Артема. Если бы они были знакомы раньше, Артем сразу пошел бы учиться к Ефрему. А как так сейчас получилось – совершенно непонятно. Ни в каких конкурсах Артем не участвовал. Расспрашивать дальше про Ефрема она не стала, почувствовав возможную ревность мужа. Нет, никакой именно мужской ревности быть не могло. Это было другое. Совершенно очевидно было, что мужу, как и другим музыкантам были неприятны успехи Ефрема. Именно в той области, в которой работали они. И Ефрем ведь почему-то не стремился в солисты. Никогда не стремился. И не собирался быть дирижером. Неспроста это. Было очевидно, что у Ефрема были свои, понятные только ему цели. Марина Александровна решила при случае попробовать узнать что-то у знакомых, но сложность была в том, что ее знакомые были преподавателями, а знакомые музыканты были знакомыми мужа. Поразмыслив, Марина Александровна