Но больше всего мучил вопрос, куда пропал мой отец? А что если он застрял в этом незнакомом мире и блуждает там в одиночестве! И как связан Арсений Матвеевич с моим отцом?
Теперь-то я уже точно поняла, что тот старик, с которым общался папа, и тот, с которым познакомилась я, одно и то же лицо.
Да и образ этого молодого красавца не выходил из головы. Я помнила каждое сказанное им слово, каждый жест и взгляд. Не мог он оказаться убийцей моего отца. Да и сам он, возможно, оказался жертвой сложившихся обстоятельств, что и заставило его бродить в том замкнутом, мертвом мире. А что если он позвал меня, чтобы попросить о помощи, но я малодушно сбежала, испугалась, оставила его одного…, совсем одного…
И все-таки я должна вернуться туда, иначе я никогда не узнаю правды.
Но смущало одно, а что если мамины опасения и предостережения не случайны? Что если я уйду и забуду дорогу домой, если останусь навсегда в том призрачном, нереальном мире?
Но пока-то я возвращалась! Да и выбора у меня не было совсем – я должна найти отца и помочь своему новому знакомому.
Все необходимое поместилось в моей походной сумке с ручкой через плечо. Что еще пригодилось бы в том мире, я не догадывалась. Но ведь всегда можно вернуться за нужными вещами…
Но… Почему же отец не вернулся?
Последнее за что я ухватилась, чтобы положить в сумку была «Аэлита», и, остановившись перед дверью с книгой в руках, я подумала:
– А почему же отец не взял ее с собой? Ведь книга была ему так дорога!
Неужели он оставил ее, как подсказку мне или кому-то еще? И что если я тоже уйду и не вернусь? То тогда никто и никогда не узнает, где я и что со мной случилось?
Стало так грустно, тоскливо и очень одиноко.
Я нашла остро заточенный карандаш и на последней странице книги четко вывела в нужной последовательности все шесть адресов. И оставила «Аэлиту» на столе.
***
Песчаный переулок встретил меня уже привычной тишиной и безжизненностью.
Было солнечно и безветренно. С перекрестка я видела до боли знакомый дом, но двуколки с лошадью рядом не наблюдалось.
Первое мое желание, сразу броситься туда, ушло на второй план; нужно было осмотреться в этом мире, привыкнуть к нему, чтобы хоть как-то ориентироваться. И я пошла по широкой, главной улице, вниз к реке.
Под горку идти гораздо легче, поэтому шла я быстро. Ничего не мешало мне разглядывать улочки и дома. Казалось, будто все просто замерло на какую-то долю секунды и вот-вот оживет, и в этом богатом районе города вновь засуетятся люди, по дорогам заскрипят экипажи, залают собаки, подует прохладный ветерок, закипит жизнь. Но ничего не происходило, только