Я вижу людей, они тоже как будто парят. Их движения плавные, грациозные.
Тонкие, воздушные девушки смыкаются в кольцо вокруг меня, берутся за руки и начинают кружиться в хороводе.
Они крутятся так быстро, что их лица смазываются в одно, а блеск их глаз превращаются в единую линию, бесконечную сверкающую молнию.
Я хочу, чтобы они перестали. Я пытаюсь выбраться из их капкана.
Но я такая медленная, такая неловкая по сравнению с ними.
Одна из девушек отделяется от хоровода и приближается вплотную ко мне, ее лицо в сантиметре от моего. Она хищно улыбается, и от ее оскала у меня пробегает мороз по коже.
Она вцепляется в меня, и я просыпаюсь от собственного крика.
…двое мужчин крепко связывают меня по рукам и ногам.
– Возвращайся туда, где тебе самое место! – кричит мне в лицо женщина с короткой стрижкой. Её багровое лицо перекошено от злости.
Я плохо соображаю – разбитый висок, из которого тонким ручейком струится кровь, саднит.
– Пожалуйста, не надо… – бормочу я вяло.
Мужчины грубо поднимают меня с земли и, качнув меня из стороны в сторону пару раз, кидают с высокой скалы в озеро. От ощущения свободного падения сердце замирает, дыхание перехватывает. Крик застревает в горле. Я лечу вниз и больно ударяюсь о зеркальную гладь воды спиной, в последнюю секунду перед погружением замечаю, что сегодня на небе очень много звёзд. Я быстро иду ко дну. Уже где-то далеко надо мной сквозь толщу воды слабо пробивается лунный свет.
Время замедляется, оно практически остановилось. Мне холодно, но я сдалась и не пытаюсь бороться. Я чувствую огонь в груди, в моих лёгких не осталось воздуха.
Мне не страшно, и это удивляет меня. Почему мне не страшно умирать?
Моё сознание начинает путаться. Я перестаю понимать, где я, кто я, и что со мной происходит. Моё тело больше не принадлежит мне.
Я закрываю глаза и погружаюсь в вечную темноту…
Глава 1, в которой повсюду преследуют неудачи
Я веду машину уже восемь часов, а доберусь до места назначения, наверное, только глубоко за полночь. Всё время моросит мелкий дождь, дорогу застилает дымка тумана, небо хмурится все больше. Я пытаюсь вспомнить, что на этот счёт говорила моя покойная бабушка Элеонора: плохая погода при переезде – это хорошая примета? Даже если и так, вести машину в таких условиях довольно утомительно. Чтобы лучше концентрироваться на дороге я выключаю музыку.
Я переезжаю в Дип-Лейк-Таун, в дом, который от бабушки Элеоноры мне и остался по наследству. Я предаюсь воспоминаниям: я была в этом городе и в этом доме в последний раз, когда мне было тринадцать. Мама отправила меня к бабушке на все лето на каникулы, но позже они сильно разругались, и с тех пор в Дип-Лейк-Таун я больше не приезжала.
Сейчас мне уже двадцать восемь. Месяц назад закрылось издательство, в котором я работала иллюстратором, а сразу после этого мой жених, с которым мы были вместе пять лет, разорвал нашу помолвку. Он вдруг осознал, что не готов к серьёзным отношениям. Что ж, я решила, что пора начать все с чистого листа и сменить место жительства. Тогда-то я и вспомнила про Дип-Лейк-Таун.
Этот небольшой красивый город (всего около трех сотен тысяч жителей) расположился между подножием живописных высоких гор с заснеженными вершинами, густым зелёным массивом и самым большим и глубоким озером в стране, что и дало городу название. Вода в озере имеет необыкновенный молочно—голубой цвет, жители Дип-Лейк-Таун очень гордятся своим озером и яростно следят за его чистотой.
Я часто и с тоской вспоминала эти необыкновенные краски: изумрудно-зеленый цвет деревьев, ослепительно-белый цвет снега горных вершин, и лазурная вода озера – лучше места для исцеления своих душевных ран и не придумаешь.
Я замечаю, что у меня осталось мало топлива и решаю остановиться на ближайшей заправке. Заодно разомнусь и перекушу – чувствую, что моя пятая точка затекла, а в животе урчит от голода.
Заполнив полный бак своей видавшей виды машины, направляюсь в уборную, чтобы освежиться. Я умываюсь и придирчиво осматриваю себя в зеркало – я очень похожа на маму. От неё мне достались светлые, пшеничные, чуть вьющиеся волосы, светлая кожа с веснушками и ярко-зелёные глаза. Я собираю волосы в низкий небрежный пучок на затылке.
А вот ростом я в маму не пошла – она была очень высокой, а я всего сто шестьдесят пять сантиметров. Но мы с ней обе стройные, и обе имеем (правильнее будет сказать, что моя мама имела) приятную особенность – много есть и не поправляться. Это всегда вызывало зависть у моих подруг.
Мои подруги… Их я тоже оставила. При мысли об этом я болезненно морщусь. Они клятвенно пообещали приезжать в гости, но путь до меня неблизкий, сдержали бы они свое обещание хоть раз…
Я