Круглое озеро. Я был советским спортсменом. Алексей Анатольевич Тихоньких

у другого граната разорвалась в руке, после того как пуля попала ему в шею.

      Нам удалось пересечь ущелье ценою двух убитых и трёх раненых бойцов. Вдвоём с товарищем мы несли тело рядового из Смоленска. Я шёл с тяжёлым чувством, как будто был виноват перед ним. В моей голове стучало: «Ему оставалось три недели до дембеля, и он пошёл добровольно рисковать своей жизнью – он, а не я! Он был храбрее и лучше, чем я. И он погиб, а я жив!»

      Мы пересекли проклятое ущелье и подошли к небольшой, похожей на средневековую, афганской деревне, состоявшей из полутора десятка низких каменных домов. Она показалась нам необитаемой. Лёгкий сухой ветер перекатывал верблюжьи колючки по пустынным улицам. Вдруг раздался глухой одиночный выстрел, и рядом со мной упал, взмахнув руками, мой товарищ из Минска. Мы кинулись к ближайшему глиняному забору «дувалу» и залегли. Комбат некоторое время смотрел на моего убитого наповал товарища с застывшим выражением лица, вдруг повернулся и глухим, но твёрдым голосом приказал: «Не рисковать! Забросать гранатами!»