– Заеду за тобой вечером, кисонька. Возьми с собой что-нибудь жутко развратное. Я тебя съем, – говорит Антон, шутливо рыча на ушко.
Я с трудом отбиваюсь от него и ныряю в салон такси. Называю адрес, но погода стоит чудесная. Почему-то мне захотелось прогуляться, дыша свежим майским воздухом. Я попросила таксиста остановиться. До дома доберусь пешком минут за пятнадцать.
Я никуда не тороплюсь, предвкушаю встречу с Антоном, стараясь не думать о том, что вечеринка будет проходить в загородном доме Мая. Но небо, как назло, такое же светло-голубое, почти прозрачное, как глаза Мая. Дразнится и насмехается надо мной. Надеюсь только на то, что Озёрский не будет отмачивать приколы в своём фирменном стиле. Чувство юмора у друга Антона очень специфичное. Строго говоря, Май – брат Антона. Троюродный, что ли… Не разбиралась. Дальний родственник, двумя словами. Но Антон называет Мая своим другом.
Я видела Мая всего один раз, но очень много о нём слышала от Тохи. Наше знакомство с Маем нельзя было назвать самым приятным. Мне казалось, что Май просто насмехается над всеми, тешит своё ублюдское эго. Золотой мальчик смеётся и зло подшучивает над своими гостями. Мальчиком Мая сложно назвать, потому что он старше Антона на четыре года. Но золотым назвать можно: пшеничные волосы вспыхивают искрами на солнечном свету. Я одёргиваю себя: слишком много я думаю о неприятном для меня человеке.
Почему мы так устроены? Почему о неприятном мы думаем гораздо чаще?
Я решаю срезать дорогу через сквер, заворачиваю за угол и достаю телефон, чтобы сделать селфи. Но замечаю на экране телефона позади себя знакомую фигурку, стоящую ко мне спиной. О, вот это встреча! Моя сестрёнка Маруся воровато прячется за кустом сирени и курит. Селфи откладывается. Я разворачиваюсь и снимаю коротенькое видео. Ха-ха, привет, Маруся!
Я потихоньку подхожу к ней.
– Сигареткой не угостишь?
Маруся вздрагивает, роняет сигарету и проворно наступает на неё чёрной туфелькой.
– Да ладно. Я уже видела, что ты куришь, – насмешливо говорю я.
Маруся оборачивается. У неё такие же рыжеватые волосы, как у её мамы, Марии Львовны. А вот глаза достались от нашего общего отца: тёмно-карие, почти чёрные.
– Заложишь меня маме? – ехидно спрашивает она.
Я же говорю: переходный возраст. Я ещё ничего плохого ей не сказала, но сестра уже враждебно настроена.
– Зачем? – удивляюсь я. – Рано или поздно она сама поймает тебя на курении.
– То есть лекцию читать не станешь? – задирает нос повыше моя сестрёнка.
Пигалица-пигалицей, а хорохорится, как бойцовский петух. Я игнорирую её вопрос и перехожу к делу.
– Твоя мама сказала, что они с папой уезжают на все выходные.
– Да, – улыбается Маруся.
Она уже знает, что родителей не будет дома. Наверное, именно поэтому сестрёнка набралась смелости и курит практически у самого дома.
– Я тоже уезжаю кое-куда. На все выходные.
– И что ты хочешь этим сказать?
– Ты же любишь ябедничать. Если будешь