Грегор вздохнул. Вчера они подвозили Грету точно не сюда. Не сказать, чтобы типовые постройки имели какую-то индивидуальность, но отличить один двор от другого все-таки можно было.
Еще раз оглядевшись, Грегор сверился с адресом и вышел из машины. Ему нужен был третий подъезд.
Внутри новый дом оказался еще скучнее, чем снаружи. На площадке первого этажа тянулись ряды одинаковых почтовых ящиков из жести, закрывающихся на дешевые замочки. Многие были заменены на более добротные, видимо, уже начали ломаться. Грегор на всякий случай отыскал ящик Келеров, благо, номера, нарисованные краской, еще не стерлись. Замочка здесь уже не было – вместо него зиял черный провал, новый поставить или не успели, или не собирались. На самом ящике, прямо под номером, бала нацарапана извечная надпись: «Ф + Г = любовь». Ну, по крайней мере, есть основания надеяться, что Грета действительно встречалась с Фрэнком. Не обнаружив больше ничего примечательного, Грегор стал подниматься на восьмой этаж.
Дома были бюджетные, и это сказалось на всем. В том числе и на отсутствии лифта. Содержать такую модную и дорогую штуковину местным было не по карману. В Новом Вавилоне, кажется, было всего три высотных здания с лифтами. Все они стояли в центральной части и в них располагались правительственные учреждения – Бюро Истины, Управление Знаний и Обитель Совета Первых. Хотя по мнению Грегора, строить высотку без лифта – форменное издевательство.
Несмотря на то, что постройке не было и двух лет, стены уже успели исписать так, что синяя краска, которой они были выкрашены, едва виднелась. Вокруг валялся мусор – на уборщице, видимо, решили сэкономить. Впрочем, как и на электричестве. Все лампочки на площадках выкручены. Ночью здесь наверняка весело. Как же не похоже это место на привычный и любимый Вавилона. Даже в квартале Грегора, который был далеко не самым престижным, не встречалось подобного безобразия. И это будущее его полиса? Сколько там планировали подобных районов? Два-три? Застроить все свободное пространство у внешней стены? Да это превратится в настоящий рассадник преступности. У ребенка, выросшего в таком доме, нет ни шанса на благополучное будущее. Неустроенность перерастет в злобу на тех, кто живет лучше, а злоба толкнет на грабежи и убийства. «В Вавилоне царит покой и благоденствие», как же.
Полный мрачных мыслей, Грегор наконец-то добрался до восьмого этажа. Здесь стены были почище, видимо, местным художникам лень подниматься так высоко.
Квартира Келеров была единственной, на которой еще сохранился прикрученный кругляш с номером. Остальные уже ободрали. Грегор постучал в дверь, чувствуя, как она дрожит от каждого удара. Да ее же выбить с полпинка можно. Шумоизоляция была тоже ни к черту. Райсс отчетливо слышал легкие шаги за дверью. Хорошо, что он не грабитель. С другой стороны, вряд ли у обитателей этих кварталов есть большие сбережения или дороге вещи. Тем временем кто-то подошел к двери, пару секунд поколебался, а затем раздался тонкий женский голос:
– Кто там?
– Управление Спокойствия. Старший инспектор по