– Нет.
– За-ме-ча-тель-но! – с расстановкой произнес он. – Вы на пути к полному и окончательному выздоровлению. Вы пациентка, которой я горжусь.
– Спасибо!
Здесь он захохотал, как будто бы я сказала что-то неприличное или очень смешное.
– Спасибо, как говорится, вам, а не мне. Я скромный врач и выполняю свой долг. Только и всего. А вы… вы супруга большого человека, и моя обязанность поставить вас скорее на ноги. Ваш муж – очаровательный тиран, он каждый день пытал меня: сколько вы еще будете валяться без сознания на койке, и мне приходилось с трудом его успокаивать. Я несколько раз думал, что он просто меня прибьет. Но нет, обошлось!
– Я поговорю с ним, чтобы он вас… не тиранил, – сказала я.
– Боже мой! – замахал руками врач. – Оставьте! Он вас не послушает. Он никого не слушается. Никого и никогда. Я его знаю. Поэтому – оставьте.
– Хорошо. Не буду.
Краем глаза я видела Варвару Алексеевну, которая держалась на расстоянии.
– Полежите здесь денька два-три, и мы вас выпишем. Поедете к себе, там и отдохнете.
Сколько вопросов вертится у меня на языке, но я проглатываю их. И молчу.
– Дмитрий Олегович! – вставила Варвара Алексеевна. – Лекарства давать прежние?
– Да-да. Пока оставляем все как есть. Пусть наша красавица скорее идет на поправку. Сделаем все, что от нас зависит.
В следующие десять минут он меня осматривает: заставляет высунуть язык, щупает горло, трогает лоб и руки.
– Вроде нормально, пациентка идет на поправку, – и он подмигивает мне.
Я слабо улыбаюсь в ответ. Чем-то мне этот доктор нравится – своей энергией, напором, приветливостью. Именно таким и должен быть доктор: не внушать уныния, а пытаться убедить больного, что у него все в полном порядке. Даже если это не так. Не случайно говорят, что если хандрить, то болезнь разовьется еще больше…
– Такой вы мне больше нравитесь, – улыбнулся в ответ Дмитрий Олегович. – Оставайтесь такой всегда. Договорились?
Я кивнула в ответ. Мне было еще трудно говорить.
– Отлично! Варвара Алексеевна! – позвал он сиделку и, понизив голос, стал говорить с ней на медицинские темы.
Я, закрыв глаза, ощущала, что впадаю в дрему. Все-таки я была еще очень слаба, и поэтому клонило в сон.
Проснулась я от того, что кто-то стоял надо мной. Я почувствовала человека раньше, чем открыла глаза. Это была Варвара Алексеевна. Ее глаза смотрели на меня сочувственно-внимательно.
– Проснулись? Пора лекарство принимать. Есть-то хотите?
Аппетита не было. Но я подумала, что если я буду есть, то скорее поправлюсь.
– Что-нибудь легкое.
– Ну конечно, легкое… мясной бульончик и пюре картофельное с куриной котлеткой. А позже – ваш любимый клубничный мусс.
– Мой любимый?
– Так Александр Викторович сказал, это ваша любимая еда.
– Ах