Следующее сообщение принадлежало Михаилу Ковалевскому. Он восторгался рестораном, куда его пригласили на празднование свадьбы. К сообщению прилагались фотографии блюд. Михаил писал, что каждый обязательно должен посетить это «уникальное заведение с непревзойденной кухней». Его восторг датировался вчерашним днем.
Виктор погасил экран, направился на кухню и приготовил бутерброды с колбасой – она еще не успела испортиться. Он налил молока и стал искать мусорное ведро. Аккуратно защищенное черным пакетом, оно стояло под мойкой. В ведре лежали обрывки, будто кто-то взял совместные фотографии и оторвал те их части, где был запечатлен нежелательный человек. Этим нежелательным человеком оказался здоровяк. Под одним из обрывков Виктор обнаружил айфон с разбитым экраном.
Послышались неспешные шаги – здоровяк спускался по лестнице. Он расслабленно подошел к стойке и налили себе виски.
– Я принял ваше предложение перекусить, – сказал Виктор. – Электричества только нет, продукты скоро испортятся. А вы нашли что-нибудь?
– Нашел, но вряд ли это объяснит, что происходит.
– Свое имя хоть узнали?
Здоровяк взял стакан и повернулся спиной к Виктору. Молчание длилось около десяти секунд, но потом он все же заговорил:
– Хорошая гостиная – нет ничего лишнего. Мои родители не выбрасывали хлам и хранили сломанные стулья, бабушкины платки, дырявые сапоги… Я никогда не понимал этого. Всю жизнь я осуждал родителей и стыдился их. У меня же никогда не было грязных кладовок и пыльных шкафов с хламом. Я уважал себя за это. Но я все же умудрился накопить хлам, ведь весь этот богатый дом и есть хлам.
– Вы упомянули родителей, – заметил Виктор. – Неужели их вспомнили?
– Вот их я почему-то и вспомнил, – здоровяк безрадостно рассмеялся. – Почти все забыл, а родителей помню, правда, смутно. И даже не столько их самих, сколько то, что испытываю к ним.
– И что же это?
– Презрение, жалость, обиду.
– Мне нужно найти потерявшегося мальчика. Могу ли я рассчитывать на вашу помощь?
Здоровяк не ответил. Он снял часы, поднес их к глазам и воскликнул:
– Смешно, ей-богу! Эти часы показывают то, что уже не имеет никакого значения.
С ленивой небрежностью здоровяк швырнул дорогую вещь на пол и залпом допил виски.
С лестницы донеслось