– Мама умерла от пневмонии. Недавно. А папа… он выходит за стену. В разведгруппе номер два; Алексеевская.
– Ага. Поэтому ты сняла с себя пару свитеров и поэтому же ходишь где попало? Потому что твой отец сейчас за стеной?
– Не поэтому.
Половицы жалостно поскрипывали под ногами тех, кто уже отобедал и отправлялся по своим делам. Дверь открывалась и закрывалась всё реже. Температура в столовой почти устаканилась.
– Не поэтому, – она повторила. – Я больная. Я всё равно скоро умру. Так врачиха другой врачихе сказала, а я слышала.
Павел не в первый раз сталкивался с подобной ситуацией. Когда человек опускает руки, тем более человек маленький, ему как можно скорее их нужно поднять. Люди недооценивают силу духа, а зря. Вера в себя и в людей вокруг творит чудеса. Она может проделать невообразимые вещи. Будто собака, никогда до этого не тренировавшаяся, с первой же попытки крутанёт сальто. Чудо, сравнимое с дождём, последний из которых шёл, наверное, лет так пять назад.
Паша хотел было приободрить девочку, уже открыл рот и набрал полные лёгкие воздуха, но вдруг она спросила:
– Куда попадают люди когда умирают? Нет, я говорю не про тела, которые сваливают за одной из стен в большую яму или отвозят на чернуху. Я спрашиваю куда уходит его… душа.
Музыкант решил, что ещё успеет приободрить девчонку, а пока не будет столь навязчивым и ответит на её вопросы. Он переплел пальцы рук, подпер ими грудь, выдохнул и сказал:
– Ну как же куда? В рай.
– А там тепло?
– Там очень тепло. Так тепло, что можно даже без одежды ходить. Голым.
– Врёшь.
– Не вру. Это правда.
– А сколько там дают талонов?
– Сколько захочешь, столько и дадут.
– Неправда. Не может быть, – вспылила девочка, завидуя всем тем, кто живёт в раю.
– Ещё как может. Там всегда светит солнце, очень тепло, еды полно, – он вздохнул. – Там все счастливы, – выдохнул.
Она отвела взгляд куда-то влево, даже не в сторону Максима, но на этот раз не из-за стеснения, а поддавшись размышлению и собственным раздумьям.
– А почему тогда нам всем не умереть и не отправиться в рай? Если там так хорошо… – Наконец спросила она.
– Ну, это неправильно. Так нельзя. Сначала нужно прожить свою жизнь полностью и умереть уготованной тебе участью. А потом рай. Вот так вот.
– А зачем это?
– Так надо. Я сам точно в этом не разбираюсь, так что лучше спроси у отца. Он старше меня и, скорее всего, больше знает об этом.
– Он может не вернуться. Я не знаю увижу ли я его ещё… – её глаза пересохли, как пересыхает скалистый берег перед тем, как об его рифы разобьётся волна.
– Встретишься, встретишься. Ещё как встретишься. Он обязательно вернётся. Не может же он оставить свою дочку на произвол судьбы? Я бы такую дочурку ни за что не оставил! Вернётся!
Павел старался приободрить её. Проникал лучом надежды