Террористы. АНАТОЛИЙ ЭММАНУИЛОВИЧ ГОЛОВКОВ. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: АНАТОЛИЙ ЭММАНУИЛОВИЧ ГОЛОВКОВ
Издательство: ЛитРес: Самиздат
Серия:
Жанр произведения: Историческая фантастика
Год издания: 2001
isbn: 978-5-532-05052-5
Скачать книгу
>

      Император:

      Мудрец уж занял пост исконный,

      Но нет шута на наше горе.

      (В. Гете, «Фауст», ч. II).

      ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. СОБЛАЗНЫ.

      Глава I. ВЫСТРЕЛ НА АЭРОДРОМЕ

      ««Еще раз, преподобный отец», – говорил Кандид

      барону, – прошу прощения за то, что проткнул вас

      шпагой».

      Вольтер

      Германская Империя, предместье Мюнхена, 1909 год, октябрь

      Штабс-капитану Максиму Ландо требовался один патрон. А он наполнял всю обойму, взводил курок, но выстрелить не мог.

      До такой степени, что ему уже казалось – он держится за спусковой крючок, как за канат над пропастью.

      Он примерял оружие к виску и груди, засовывал ствол в гортань. От привкуса смазки горло сводила судорога, на ладони отпечаталась насечка рукоятки, пальцы побелели.

      Под утро грохнул выстрел, и Максим подумал, что он на том свете.

      Понятно, он провел ночь наедине с оружием.

      Теперь в дом беззвучно входила полиция с репортерами. На Максима в стороне будто бы не глядели. Сыщиков занимал его труп, криво застывший в кресле.

      Поэтому сыщики трогали труп, приподнимали голову, отдирали волосы от крови, измеряли и записывали.

      Щелкал затвор, вспыхивал блиц в стеклянном шаре, пахло озоном.

      Максим представил уголовное дело с фотографией жертвы. Не себя, а именно того, кто привалился к письменному столу с пистолетом в упавшей руке. И некролог в «Abendzeitung», который он уже навеки не сможет отменить, потому что сообщение о смерти и есть смерть.

      Он вышел на крыльцо, и увидел, что вчерашний дождь не закончился. Мутные полосы хлестали по ангару и ветрякам, по траве аэродрома. И он понял, что таким бывает именно первый дождь второй жизни людей. Ведь разве – будь Максим мертв, – стал ли бы он ежиться от сырости?

      Максим подумал и выбросил браунинг в яму с водой.

      Ну, выбросил, и ладно. Все равно не помогло.

      Его потом еще долго преследовало видение: будто он гонит плоты по реке, и вот-вот рухнет в водоворот. На самом деле, Максим никогда не был плотогоном. Так что неоткуда было знать, что сердце плотогона иногда ускользает за бревна и притворяется рыбиной, а погуляв на воле, возвращается. Это еще легче перепутать со смертью.

      Как он очутился в Германии? О, это странная история!

      Дома он громко защитил диплом, увлекся авиацией, ему присвоили офицерское звание, и стали учить пилотировать аэропланы.

      Гатчинские курсанты потом стали военными летчиками, а Ландо – конструктором самолетов. Он помогал Сикорскому, сам батька Жуковский благоволил к нему и позвал к себе в Аэродинамическую лабораторию.

      Но тут Максим влюбился.

      С первых свиданий Ландо понял, что Таня сколь красива, столь и сумасбродна. Но не знал, что она член тайной Боевой Организации эсеров. То есть, террористка.

      А когда узнал, было поздно, Ландо пропал. Ради Леонтьевой он бросил карьеру ученого. Из-за нее ушел из Лаборатории Жуковского, из армии. И спасая Таню, пустился за ней по Европе.

      Когда же посыпались неприятности, было глупо задаваться вопросом, почему он пошел за женщиной, а не она за ним.

      Сначала Максиму нравилась игра с полицией, похожая на казаки-разбойники. Ему нравились мелькание городов, гостиницы, тайные встречи, закладки секрета. С волненьем и сердечным колотьем он передавал опасные свертки, запрещенные книги, бутылочки со всякой дрянью, вроде кислоты или порошка Бертольда Шварца.

      Ландо познакомился с миром, настолько скрытым раньше, что ему с трудом верилось в его существование.

      Он без звука чистил Танино оружие, ремонтировал печатные станки для листовок, придумывал к ним всяческие приспособления, ждал девушку с заданий и очень переживал.

      Он восторгался Азефом и Савинковым даже когда еще их не знал.

      Его волновала готовность эсеров погибнуть «ради революционного дела».

      Ему казался близким их лозунг: «В борьбе обретешь ты право свое!» Он волновал Максима. Конечно же, – в борьбе! Конечно же, право! А, может быть, даже и счастье?

      Боевики рядились в швейцаров, извозчиков, лоточников, галантерейщиков, акушерок и учителей. Последствия террора его почти не интересовали, он узнавал о них из газет.

      Метальщиков разрывало на клочки при собирании бомбы. Многих брали до покушения, сажали, ссылали в Сибирь, откуда они писали романтические письма.

      В двадцать лет Таню Леонтьеву выследили агенты генерала Герасимова, начальника Департамента тайной полиции. Перед покушением на Плеве у нее нашли динамит.

      Ее усадили в тюрьму, где она сразу же стала косить под шизофреничку. В тот раз Леонтьевой повезло: отец помог ей освободиться при условии, что она покидает Россию.

      Конечно же Максим последовал за ней!

      Последовал, но не знал, что в судьбе Татьяны, –