Сухо было невероятно – бетонные канавы по бокам дороги шелушились от безводья. Даже засухоустойчивый репейник попадался эпизодически – там, где в бетонном покрытии канавы были проделаны круглые дырки.
Крутой подъём смягчился, но дорога упорно шла вверх. Заодно обнаружился источник мелкого песка, который ветер настойчиво сыпал в полуприкрытые глаза – дорога немного расширялась, выдавив из себя обрамлённый низким бордюром газон, где функции насаждений выполняли фонарные столбы с давно выбитыми плафонами – в таких местах почему-то любят селиться осы. Пятый не любил их до дрожи, хоть его ни разу не кусали. Страх перед ними был инстинктивный и мог быть выражен формулой «одну дави, больше – беги». Поэтому Пятый переместился идти на обочину. В голове от перегрева и усталости стучали молотки, а тело так и подмывало улечься в канаву, где была хоть какая-то надежда на слабый тенёк.
Второму тоже приходилось несладко, но всё «несладко» заключалось в закушенной губе и отсутствующем взгляде. А перебирающие пальцы на лямке рюкзака заменяли ему необходимость занимать голову пустыми рассуждениями. Пятый подозревал что раньше Второй профессионально занимался музыкой и теперь просто проигрывает партии «внемую».
Или привычка въелась настолько глубоко, что когда он занят чем-то серьёзным, руки самостоятельно находили себе применение.
Унылые разграбленные военные склады за разодранной колючей проволокой, позволили сменить себя огромному строительному крану, безвольно повесившему свой хобот, словно хотя опереться о склон холма, но застряв в тисках ржавчины. Бетонные плиты противовеса оторвались и лежали разбитой грудой там, внизу, на невидных отсюда рельсах.
Пятый наверняка подошёл бы поближе и разглядел занимательную разрушенную конструкцию – а то из-за марева ничего точно не видно. Приходится верить тому, что голова достраивает, совмещая две размытые картинки. Но жарко, жарко, жарко! Даже внутренний нервный озноб, то и дело пробегающий по позвоночнику, заставляя время от времени непроизвольно содрогаться, уже не нёс намёка на холод. Просто неконтролируемая нервная судорога, предвестник болезни Паркинсона.
Дорога выполаживалась – вершина холма была уже близко, потом точка неустойчивого равновесия медленно, но верно сменится спуском, всё более пологим…
За таким смыслом он вышел на самую верхнюю точку дороги и… сбавил ход, чтобы увидеть открывшуюся картину, ранее закрытую крутым боковым склоном малого холма.
За редкой пиковой решёткой покоилось здание. Именно покоилось – настолько величественно выглядело четырёхэтажное здание, строенное по тем ещё стандартам, когда потолок на четыре метра от пола – это немного, но для квартиры достаточно. Массивное – дань климату, чтобы сохранять прохладу в стенах, а не производить её с помощью кондиционеров. Да и не было