Открыв тяжелую дубовую дверь, я уже было направилась к лестнице, представив, как погружаюсь в освежающую ванну и смываю налипшую пыль. Жара разогнала всех по относительно прохладным комнатам, но обычно на первом этаже всегда мелькал кто-то из слуг. И теперь оставалось проскользнуть наверх, не наткнувшись при этом на отца, который уже пару дней пытался отловить меня для серьезного разговора. Пока что я успешно скрывалась, восхваляя тот день, когда территорию вокруг особняка превратили в парковую зону. Отец, разумеется, знал, что его непутевая дочурка где-то рядом, поэтому особой паники не поднимал. А знал папа это, потому что, реши я покинуть пределы владений без его ведома, об этом тут же бы доложили.
– Валерия! – раздался из пустоты окрик, не предвещавший ничего хорошего.
Помяни демона! Похоже, долголетие моему отцу, а это был именно он, обеспечено. Караулил у входа, решив поймать тепленькой во всех смыслах этого слова? Это вполне в его духе. Если странствующий всадник по доброй воле не идет к проповеднику, дабы покаяться во всех своих грехах, то проповедник притаится около входной двери и до смерти напугает его. Судя по голосу, Дориан Прайд находился не в самом благоприятном расположении духа. Именно сейчас больше уместно обращение к отцу по полному имени. В лучшем случае купание откладывалось часа на полтора, в худшем – славный род Прайдов лишится своего самого юного представителя, то есть меня.
Мысленно вознеся молитвы всем известным богам, я покрепче вцепилась в книгу, как в свою единственную защиту на данный момент, и обернулась:
– Да, папа?
– Будь добра, зайди в мой кабинет! – без долгих прелюдий произнес отец, явно не собираясь слушать какие-то оправдания.
– Обязательно прямо сейчас? – заканючила я, умоляюще заглядывая в глаза, пытаясь разжалобить.
Вот откуда он здесь вообще взялся? Не прятался же за статуей!
– Обязательно! – отрезал папа, мигом обрубив все надежды на скорое омовение. – Я тебя уже два дня ищу по всему поместью. Никто из слуг толком не может сказать, куда пропала моя дочь! У меня начинают закрадываться подозрения, что ты меня избегаешь.
– Ну что ты, как можно? – «невинно» удивилась я, про себя похвалив его за проницательность.
От слуг тоже приходилось усиленно прятаться на территории, впрочем, я была готова поспорить, что мне просто позволяли временно играть по своим правилам. И папа, если бы захотел, нашел бы меня в парке без лишних усилий, но все равно решил позволить своему ребенку поиграть в маскировщика.
– Ну-ну, – насмешливо протянул он. – А твоя новоприобретенная привычка – уходить из дома, когда я еще сплю, а возвращаться, когда я уже сплю, – всего лишь воздействие погоды. Шагом марш в мой кабинет! И никаких отговорок!
Завершив свою тираду, папа круто развернулся на пятках и стремительно направился прямо по коридору, а затем скрылся за поворотом. Хотел попасть в кабинет за пару минут до меня, чтобы успеть войти в образ «Суровый старец отчитывает провинившегося отрока». Подождав немного, я последовала за ним. Потянув на себя дверь, обнаружила «сурового старца», в задумчивости стоящего у окна и смотрящего вдаль. Руки были сложены на груди, а правой ногой папа нетерпеливо постукивал по полу. В общем, полное попадание в образ. «Отрок» смущенно кашлянул:
– О чем ты хотел поговорить?
– Присаживайся. – Он указал мне на низкое кресло, стоящее перед письменным столом.
Я же отметила, что папа осмотрел мою одежду и даже удовлетворенно хмыкнул. Жара заставила выбрать легкое платье лазурного цвета. Или же это была подсказка интуиции, потому что более удобной одеждой я считала штаны и рубаху и с удовольствием их носила. Папа не считал это чем-то кошмарным, но иногда непрозрачно намекал, что дочери благородной семьи по статусу больше подходят платья. Но и сильных попыток переделать мои предпочтения не делал, за что я была ему безмерно благодарна.
– Как ты помнишь, тебе недавно исполнилось восемнадцать лет.
Совершеннолетие я действительно отпраздновала в самом конце весны, поэтому теперь по всем канонам включалась в официальные ряды невест на выданье. Пресловутое замужество пока что не нависало, однако тень так и маячила за углом. Отдавать меня замуж за первого попавшегося мужчину папа, конечно, не станет, однако девушка на выданье, которая не показывается на приемах, становится поводом для пересудов. Я же не хотела менять свой статус, надеясь, что папа позволит насладиться свободой хотя бы до лета. Потом в голове вяло шевельнулась мысль, что сегодня, вообще-то, третий день лета, и у меня было несколько дней форы. Которые испарились в воздухе, едва я еще в коридоре услышала голос папы.
– О да, своими постоянными напоминаниями о возрасте ты просто не даешь мне это забыть! – проворчала я, кладя книгу на стол