Отец впервые так откровенно говорил со мной на эту тему, которую всегда старательно избегал, и мне теперь пришлось убеждать его в том, что никакие ссоры с Ребеккой меня больше не трогают, как было раньше, но папа мне, кажется, не верил, решив, что я его успокаиваю, и с грустным видом покинул кухню.
В ту ночь я долго не мог уснуть, хотя никакие мысли меня не терзали и причины бессонницы у меня не было, но, не смотря на это, я долго сидел возле окна, смотря на жёлтый фонарь возле нашего крыльца, вокруг которого летала мошкара.
Хайдену тоже не спалось, но мы с ним практически не разговаривали, потому что он был занят перепиской со своими друзьями и прослушиванием музыки.
Мы отдалились с ним за последний год, хотя в детстве всегда играли вместе.
Теперь он был другим, считая себя взрослым самодостаточным человеком, который переживает все свои проблемы самостоятельно и не нуждается в разговорах с братом, и я не мог влиять на это, давая ему свободу выбора.
Странно, но не смотря на наличие семьи и друзей, я по-прежнему считал себя одиноким и чужим, не имея того человека, которому был бы действительно необходим, кто бы нуждался во мне.
За свои восемнадцать лет у меня не было серьёзных отношений с девушками, я ни разу по-настоящему не влюблялся, в отличии от брата, и мне казалось, что на свете не существует человека, с которым бы у меня что-то сложилось. Я считал себя одиночкой…
– Вам не кажется, что это сказывалась ваша внутренняя обида и боль на родную мать, которая бросила вас совсем маленьким, и из-за этого вы всегда чувствовали себя брошенным и никому ненужным, не смотря на любовь отца и наличие семьи? – Спросила мисс Ансетт.
– Возможно, именно так и было, просто я не думал об этом… – Я пожал плечами и закрыл глаза. – Совсем скоро настал тот день, когда я перестал чувствовать себя чужим. И тогда я думал о том, что наконец-то в моей жизни наступила светлая полоса… Я был самым счастливым, каким, наверное, не был ещё никогда.
Глава 3.
Я проснулся от назойливого звонка будильника, чувствуя себя ужасно разбито из-за бессонной ночи, ведь мне удалось уснуть только в пятом часу утра. Я надеялся, что мне поможет прохладный душ, но даже он мне не помог взбодриться, и я стал возлагать все надежды на крепкий кофе.
В то субботнее утро в доме было тихо, вся семья куда-то ушла, забрав с собой Вольтера. Их отсутствию сегодня я был даже рад, иначе бы мне пришлось выслушивать от Ребекки очередную порцию нотаций, что школа фотографии мне не нужна, и мне необходимо начать думать уже о выпускных экзаменах, которые начнутся не раньше лета.
Настенные