Выйдя в коридор и продефилировав мимо того самого стражника, я неторопливо потопала дальше. Шла так, чтобы ни у кого даже мысли не возникло, будто кого-то ищу. А когда добралась до конца следующего коридора и хотела свернуть, замерла, потому что с лестницы донеслось:
– Так за что его всё-таки сослали?
Голос был женский и довольно писклявый. Вслед за ним прозвучал мужской:
– Да ладно? Только не говори, что не знаешь!
– Нет, я что-то слышала, – ответила невидимая мне девушка, – но всё равно не пойму.
Мужчина вздохнул настолько шумно, что даже я расслышала. И тут же принялся объяснять тоном знатока:
– Джервальт пробрался в здание Совета и попытался разбить Чашу Сил, но у него не получилось, а маги узнали и потребовали правосудия. Его высочество предстал перед Гласом, и тот решил, что принц должен отправиться в изгнание на десять лет. Ну а так как преступление было серьёзным, Глас велел Джервальту уйти не куда-нибудь, а в дикие земли, и тот, понятное дело, не посмел ослушаться.
Пауза, а за ней:
– Правда, есть подозрение, что про дикие земли маги сами выдумали. Что про них вещатель добавил лично от себя.
– О-о-о! – ответила девица, и я хотела сказать то же самое.
О-о-о! И добавить, каким дураком надо быть, чтобы верить в подобную чушь!
В смысле – сказанное невидимым мне мужчиной являлось чистой правдой, за исключением последнего. Вещатель не мог ничего добавить – это невозможно. То есть никак.
Глас действительно способен вершить правосудие, причём обратиться за таким правосудием вправе любой житель королевства. Однако ходят к Гласу редко – ведь он, в отличие от обычного судьи, видит действительно всё. Где сказал неправду, где подначил своего обидчика и прочее, прочее, прочее.
И логика у артефакта тоже подчас странная. Того же Джервальта следовало не просто изгнать, а ещё и титула лишить, и запретить наследовать трон, а Глас ограничился тем, что вытурил принца на десять лет.
Ещё один важный момент – если правосудие вершит наш всевидящий артефакт, то суд всегда публичный. В дни, когда происходят подобные слушания, в Великой Обители, где и хранится реликвия, яблоку негде упасть.
То есть суд над Джервальтом тоже был публичным, и пусть я сама там не присутствовала, но была осведомлена, как и все жители королевства. Кстати, ещё одна прелесть Гласа – никаких скрытых решений и никакой лжи.
Все знали и о преступлении его высочества и о назначенном наказании. Загвоздка вышла лишь со степенью виновности – нашлись те, кто решил, будто Джервальт вовсе не преступник, а наоборот, герой. Ведь он покусился на Чашу, которая… Скажем так, не будет Чаши, и Совету Магов придётся очень несладко – он перестанет быть настолько могущественным. И дураки верят, что это