Первым делом я, как того требует базовая инструкция астронавта, развёл руки в стороны, подавая туземцам знак о своём миролюбии. По толпе прокатился одобрительный гул. Ага, значит, поняли! Не опуская рук, я начал спускаться по трапу вниз.
При каждом шаге, выбрасывая одну ногу вперёд, я испытывал дикую боль, пружиня на травмированной опорной ноге. А так как обе ноги были перебиты практически в равной степени, каждый шаг давался мне с невероятным страданием и страхом перед неминуемым позорным падением «в объятья» коренного населения планеты.
Не имея возможности руками опираться о перила, я буквально «вонзал» ногу в нижнюю ступень трапа, будто вбивал гвоздь. Балансируя всем телом на прямой коленке, мне удавалось сделать короткую передышку. За эти несколько драгоценных секунд я старался прийти в себя от очередного болевого шока, подтянуть освободившуюся от опоры ногу, выбросить её вперёд и сделать следующий шаг.
Каждое моё неловкое движение толпа сопровождала гулким «У-ух» и чуть более сторонилась капсулы. Я в очередной раз перенёс центр тяжести и с последней ступени ступил на каменистую поверхность планеты Урия.
Кровь ударила в виски – свершилось ещё одно грандиозное событие в познании Вселенной. Однако печальные обстоятельства за моей спиной не располагали к фундаментальной радости, скорее наоборот. Я вспомнил слова святого старца Пафнутия: «Трезвей, трезвей, душа моя!» – и усилием воли вернул себе утерянное внимание к происходящему.
«Что они со мной сделают, когда перестанут бояться? Съедят, наверное», – подумал я, продолжая вдыхать упоительную местную арому. И если ум лихорадочно выстукивал алгоритм ориентации «да – нет», то круговая мышца рта, следуя «рекомендациям» моего правого эмоционального полушария, продолжала глупо улыбаться в ответ на хмурые выражения лиц урийских антропосов.
От толпы отделились четыре высокорослых существа, очевидно мужского пола, и мелкими пружинистыми шажками направились ко мне. Так кошка, повинуясь инстинкту охотницы и одновременно инстинкту самосохранения, подкрадывается к опасной добыче, которая может расправиться с ней самой.
«Парламентарии» остановились метрах в пяти от трапа.
Поразительно! Все четыре дикаря внешне были абсолютно похожи друг на друга. Вы усмехнётесь: дикари схожи по определению. Согласен, европейцу подметить различия двух китайцев – большая проблема! Но тут было иное. Передо мной стояли настолько одинаковые экземпляры, что закрадывалась мысль… об их последовательном клонировании. Забегая вперёд, скажу: именно так и оказалось.
Один из подошедших обернулся к стае и поднял вверх руку. Дикари одобрительно закивали головами и опустились на колени. Я понял: передо мной вождь и свита. Продолжая указывать в небо, вождь вытянул другую руку в мою сторону.