– Здорово, – с иронией восхитился он. – Слушай, может, нам это на поток поставить – я буду ночами всё громить, ты потом восстанавливать. Заработаем!
Юлия встревоженно вскинула голову:
– Кстати, она про тебя спрашивала.
– Кто, твоя горгона? По поводу?
– Она спрашивала, как развлекается современная молодёжь. По-моему, она считает, что это ты мог всё устроить, – Юлия пытливо смотрела на племянника.
– Я? – тот легкомысленно пожал плечами. – Ну и пусть думает, нам-то что. Мне она никогда не нравилась.
– Между прочим, это благодаря ей мы сейчас живём по-человечески, – совершенно не желая переубеждать Артёма, просто для порядка заметила Юлия.
– Ну да, – хмыкнул он. – Точно. А я-то думал, это благодаря тому, что ты пашешь на неё днём и ночью. Ты заметила, что я из-за твоей работы уже научился сырники жарить? Порядочный человек давно бы сделал тебя совладелицей.
– Ну ты что! – неуверенно, скорее себе, чем ему, возразила Юлия. – Она одна всё создавала, поднимала с нуля…
– Того, что она поднимала, больше вообще нет! – резко обрубил Артём. – Это были средние магазинчики для домохозяек, через пару лет их бы пришлось закрывать из-за конкуренции!
– Неправда! – в Юлии всё же проснулось чувство справедливости. – Там всё было вполне прилично, и если уж она продержалась на рынке целых двадцать лет…
– Какая разница! – со свойственной его возрасту категоричностью Артём не признавал полутонов. – Всё равно, то, что есть сейчас, сделала ты!
Юлия согласно кивнула головой и только потом, спохватившись, жалобно возразила:
– Мне за это и платят.
В душе снова вскипало раздражение. Даже школьник понимает, что её труды заслуживают большего, чем жалкая ежемесячная подачка! Однако нельзя, даже племяннику нельзя признаваться, что она тоже так считает. Как там у Тютчева? «Молчи, скрывайся и таи и чувства, и мечты свои…» Вот, особенно мечты. Особенно если ты что-то делаешь для их осуществления.
Юлия с нежностью улыбнулась.
– Нам и так повезло. Представь, что могли бы до сих пор жить в съёмной халупе.
Прекращая бессмысленный полуспор, Артём крепко обнял тётушку, поцеловал в прохладную щеку. Юлия счастливо вздохнула.
– Липатов Павел Арсеньевич, – докладывал начальнику старший лейтенант Кузовков. – Родился в тысяча девятьсот восемьдесят шестом году, первые семь лет жизни провёл в детском доме, потом его усыновили Каролина и Арсений Липатовы. Обычная семья, она всю жизнь проработала экскурсоводом в музее, он – педиатр в районной поликлинике. В общем, всё как у всех. А потом Липатов – в смысле, Павел, приёмыш, – начал зарабатывать. Не так давно, лет пять назад. Сначала пробовал себя в качестве модельера, я видел несколько фотографий, вполне приличные вещи. Но потом, видимо, понял, что одним творчеством много не заработаешь, и сосредоточился на продажах.