Палуба под нашими ногами дрогнула, а грохот заполнил весь воздух, когда 305-миллиметровые орудия «Лютцова» метнули свои снаряды в неприятеля. За нашей кормой заговорила 305-миллиметровая башня «Дерфлингера», чуть позже к ним присоединились 280-миллиметровые орудия «Зейдлица» и «Мольтке», и, наконец, по одному 280-миллиметровому снаряду выпустили в неприятеля башни «Фон дер Танна». Минутой спустя мы увидели отдаленные вспышки к юго-западу от нас и поняли, что противник тоже открыл огонь.
Но вместо мертвящего душу грохота разрывов снарядов мы увидели только красивые столбы воды, поднявшиеся в паре тысяч ярдов слева по борту. Лишь через семь или восемь минут мы получили первое попадание – но не в нас, а в «Зейдлиц», по счастью не причинившее ему никакого существенного вреда. Второе попадание, также пришедшееся в «Зейдлиц», оказалось более точным и поразило одну из его башен, выведя ее из строя. Содрогнулся от попадания и наш «Лютцов», а затем и «Дерффлингер», но ни одно из них не вывело корабли из строя.
Эффективность нашей собственной стрельбы было трудно оценить из-за висящей в воздухе дымки и дыма от вражеских орудий, а также столбов воды, взмывающих ввысь между нашими и неприятельскими кораблями, но наши башни вели огонь почти что в пулеметном темпе, и враг, хотя и превосходящий нас числом, неожиданно совершил явный поворот, уходя с боевого курса. Должно быть, наши снаряды ложились достаточно точно, и врагу это явно не понравилось. Он уходил с боевого курса все дальше и дальше. Наш адмирал тоже изменил курс, продолжая идти с ним на сближение на дистанции, которая в этот момент составила 13 000 ярдов.
Равным образом обнадеживающими были и сведения, только что полученные от адмирала Шеера, находящегося со своими основными силами флота всего лишь в 11 милях от нас и сокращающего это расстояние со скоростью 11 узлов.
И именно в этот воодушевивший нас всех момент наши замыкающие суда, «Фон дер Танн» и «Мольтке», попали под сильный огонь с различных направлений – четырех самых крупных кораблей неприятеля, подходивших к нам с правого борта. Наш адмирал решил, что настало время вывести из боя наши линейные крейсера и передать судьбу врага в руки подходящих основных сил нашего флота. Изменение курса на пару градусов к востоку и прибавление скорости увеличило расстояние между нами и неприятелем за дистанцию огня орудий, и наши артиллеристы получили передышку.
Должно быть, врагу только что стало известно о приближении основных сил нашего флота, потому что его четыре линкора изменили курс, оставив у себя за кормой линейные крейсера, которые, получив повреждения, стали отходить на северо-запад.
Наш адмирал, однако, не был настроен отпускать их, для чего и расположил нашу группу линейных крейсеров в боевой порядок. Прошло всего лишь около часа с того момента, как прозвучали наши первые залпы.
Четыре вражеских линкора, которые так досаждали «Фон дер Танну» и «Мольтке»,