Я видела, что он испытывает почти физическую боль. Хотя прошло достаточно времени, чтобы отболело. Обида. Мужчины не могут быть нелюбимыми. Они глубже, чем женщины, переживают измены. Мы чувствуем, что нас разлюбили. Они чувствуют, что его любимую трахает другой. Это принципиально разная БОЛЬ. Не исключаю, что от одного этого можно свихнуться. Конечно же, она ведьма – как она могла бросить моего милого умного Дамира? Просто она ведьма, и этим все сказано.
– Знаешь, я не хочу, чтобы твое или мое прошлое мешало нам получать удовольствие от того, что за окном июль, на столе вкусное вино, твоя ладонь в моей руке. – Он нежно коснулся губами кончика моего носа. – Мне нравится, как ты улыбаешься, я хочу все время видеть твою улыбку.
Я опять посмотрела в зеркальце. Я действительно все время улыбаюсь…
– А ты знаешь, что зеркало – это изобретение дьявола?
– Как это?
– Зеркало – это символ привязанности к своей личности. Он считал, что человека нельзя оставлять в одиночестве, и подарил ему свое отражение…
Зачем я воспроизвожу все наши диалоги? Потому что давно не говорила с мужчинами о чувствах, о прошлом и будущем, их никогда не интересовал мой внутренний мир, да и сама старалась меньше знать о них.
Мои подруги шарились по карманам, залезали в мобильник в поисках компромата, просто чтобы ЗНАТЬ. Они никогда не пускали в ход добытые незаконным способом улики – чтобы не дать повода для разрыва. Они хотели знать, чтобы предотвратить катастрофу и не позволить ввести себя в заблуждение. Я же не хотела знать, чтобы позволить мужчине казаться таким, каким он хочет, – так проще.
Но с Дамиром было иначе. Мы познавали друг друга глубже и глубже, ныряя в скрытые от чужих глаз лабиринты, держась за руки и помогая друг другу обходить острые углы. Наверное, так бывает в жизни, когда двое, пройдя через Преисподнюю поруганной любви и нечеловеческих мук одиночества, вдруг находят того, рядом с кем можно не бояться снять хитиновый панцирь, довериться, допустить очень, очень близко – к самому центру своей Вселенной.
Мы шатались по Покровке, Мясницкой, Дмитровке. Вечерний город принимал нас, как дом, который соскучился по шумным гостям. Его глаза светились. Я смотрела в него как в зеркало, и мне казалось, что мои глаза излучают такой же свет.
Навстречу шли две девушки – лет по двадцать, не более… Одна из них сказала: