– Брешешь, – рябая облизала пересохшие губы.
– А чего брехать-то? – я пожала плечами. – Мне бояться нечего, я бедняков не задираю.
Настасья улыбнулась и покосилась на сестер.
– Чем докажешь? – Вторая баба подбоченилась и метнула в сторону шелковой ленты настороженный взгляд.
– А мне доказывать не надо. – Я поднялась, покряхтела и, вспомнив, добавила: – А те дети живы-здоровы и по сей день. Один тута живет, в Верхних Заразах. У него и спросите, как жизнь складывается, когда за тобой синие глаза стража присматривают.
И пошла прочь, прихрамывая.
– А кто он, бабушка? – звонкий голосок Настасьи догнал меня у поворота.
– Знамо кто, – я снова улыбнулась. – Агний – кузнец.
Пока добиралась до болота второй сестры, сменила несколько личин. По пути к Глухомани я умудрилась споткнуться и пораниться. Потом задумалась и случайно набрела на медведя. Косолапый погонял меня по лесу и с чувством выполненного долга скрылся в малиннике. А мне пришлось какое-то время сидеть на макушке сосны. Потом полил дождь, я промокла и замерзла. И в довершение ко всему провалилась в болотный бочажок и перемазалась в иле. Хорошо, до топей было еще далеко, так что я выкарабкалась на берег живая и невредимая.
Когда, наконец, явилась пред светлые очи вырытой в иле норы, оказалось, что Каркамыра гостила у второго мужа и соответственно отсутствовала дома. Тем проще. Я вроде приходила, но, какая жалость, не застала.
В Сером лесу вовсю царил травень – последний месяц весны. И в этом году он выдался особенно жарким. Лес выживал без потерь только благодаря каждодневным горным дождям. Но на болоте это все-таки сказалось: вода испарялась, проложенная людьми гать сохла и трескалась, а появлявшиеся над трясиной илистые комья прели, источая еще более, чем обычно, зловонные испарения.
Я раскланялась перед дальними родственниками, покивала на соболезнования моей несчастной судьбы и умчалась домой, зажимая нос пальцами.
К норе возвращалась спокойным шагом в личине девицы. Солнце уже скрылось за горизонтом, и ночь начинала вступать в свои права. Всегда любила это время: звери уже вернулись в свои логова, а волкодлаки еще только просыпались и готовились к охоте.
Серый лес не был обычным. Вроде и стоял на русской земле под охраной царских стрельцов, но кроме зверей и птиц плодилась и размножалась в нем разная нежить. Сторожки были разбросаны по лесу словно грибы, выглядывая из самых неожиданных мест, хотя постоянно пустовали.
Скалистые горы прижимались к лесу с севера и востока и создавали зеленым великанам надежную защиту от ветров. Горы вносили огромную лепту в мир лесного царства: ураганный ветер не ломал деревья, люди не охотились за древесиной, а тучки, лениво спящие у самых вершин, каждый день на вечерней зорьке наполняли дождем кроны и корни. Лес разрастался и расцветал, аромат цветов одурманивал благовониями, как баня Царя-батюшки.
Северные