Ведь, и его когда-то,
Цыганка родила.
Кара-Даг
Из моря, цвета темного индиго,
Вдруг, выросла отвесная скала,
Сверкающая золотом на солнце,
И отливающая пурпуром слегка.
У основания
Белоснежный шлейф из кружев
Живой, пульсирующий, жемчугом звеня.
Ворота у подножия золотые
Дорогу в рай хранят от чужака.
Места здесь заповедные, святые.
Им поклониться нужно путнику сперва.
Венчают эту красоту из камня,
Атласные в лазури, облака.
И крылья чаек, задевая гладь морскую,
Как-будто, мощь воды хотят вобрать в себя,
Взлетают ввысь, чтобы исполнить гимн
Волшебному творению,
И насладиться лёгкостью бытия.
Виноват во всем мечтатель
Бог поровну дает всем от богатства своего;
Кому творить, кому амбиций тешить,
Кому наживой набивать нутро.
Кому мечтать.
И бурные фантазии свои
На волю выпускать,
И воздух ими наполнять.
Тем воздухом все дышат.
И каждый выбирает в нем свое.
Так, значит, виноват во всем мечтатель?
Он двигатель всего?
И прав, тогда, барон тот благородный,
Что прославляет, выше всех, того,
Кто смел в мечтаниях,
И верит в правоту сего.
Я не умерла
Лежит старушка на кровати
С табличкой « Я не умерла».
А в небе высоко кружится ворон
Расправив крылья, в воздухе паря.
Обычно, глаз его, наметан на добычу,
Но что-то новое сквозит сегодня в нем.
Он сам не свой, рассеян, непривычен,
И запах крови не тревожит нипочем.
Влекут его красоты поднебесья.
Взгляд будоражит широты размах.
Мир необъятный, был когда-то тесен.
Но, а теперь, что происходит?
Что не так?
Сознание, вытесняет новое сознание.
И в душу заползает господин другой.
И силы на исходе.
Напряги внимание!
Мы падаем на землю с высоты такой!
Падение смягчил ковер травы густой.
И искра жизни
Еще тлеет в теле бедной птицы.
Скорей! Спешим разъединиться!
Мы увлеклись чрезмерно этою игрой.
Старушка открывает медленно глаза.
Зрачок меняет форму постепенно.
И на ресницах, нервная, дрожит слеза.
Слеза утраты обретенного спасения.
Предназначения
Скучала девочка,
Когда бутон ее грядущей красоты
Уже пульсировал в ней робкими толчками.
Садов цветение, весенних красок новизны
Глаза ее уже не замечали.
И даже брызги моря,
Искрящиеся в солнечных лучах,
Ее, увы, не освежали.
Притягивало