– Подожди, не здесь, остался один этаж!
– а я не могу ждать целый этаж, – от нее волшебно пахло алкоголем и парижским «Magie»
– тогда ты целуй, а я подниму тебя к небесам, – Вольдемар подхватил Гретхен и пробежал с ней еще три пролета, проявил навыки открывания двери вслепую, толкнул дверь и донес свою фройляйн до глубокого кресла в гостиной.
– мы дома, – пойду заварю кофе, – Вольдемар включил телевизор и пошел на кухню.
В этот момент зазвонил телефон.
– Алло, ааа, Клаус. Да, я дома. Да… когда? Утром? Хорошо, заходи к 10 утра, я буду готов. Спокойной ночи.
– Клаус звонил, – крикнул Вольдемар из прихожей, – зайдет завтра утром. Они уже разошлись по домам, ну, или по крайней мере, он уже дома.
Штольц заварил кофе в маленькой турочке, разлил по чашечкам и понес в гостиную, прихватив с полки плиточку финского шоколада.
Гретхен мирно спала, свернувшись калачиком, в большом отцовском кресле. Вольдемар аккуратно перенес ее на кровать, укрыл пледом и погасил свет.
4
Его разбудил энергичный стук в дверь.
– майн Готт, кого это принесло в четыре утра! – Гретхен по прежнему тихо сопела под пледом. Штольц засунул ноги в тапочки и пошел в прихожую
– Кто?!
– откройте! Гестапо!
глава 2
5
В Ставке, которой назывался Большой Кремлевский Дворец с тех пор, как Генсеком стал Жуков, было, как всегда, не протолкнуться. Повсюду сновали офицеры, слышался характерный звон перескакивающих кареток, в кабинетах громкие голоса раздавали какие-то команды, сопровождая их отборнейшим матом, а на плацу перед дворцом без устали маршировали солдаты.
Через Боровицкие ворота в Кремль влетел черный ЗиМ и попетляв немного замер у входа в Ставку. Из машины выскочил молодой офицер в мундире капитан второго ранга и отдав честь караулу быстро поднялся на третий этаж.
Жуков вместе с двумя генералами склонился над картой. Она ему, эта карта, и во сне снилась. С 43 года ничего на ней не менялось. Хотя он мысленно двигал по ней танки и разворачивал артиллерию. Но с заключенным перемирием приходилось считаться. А ведь как все славно было: победа под Сталинградом, чуть-чуть не дошел до Смоленска. Стягивали войска на южном направлении и почти прорвали блокаду Ленинграда.
Жуков снова вспомнил о тех славных сражениях. Он как раз готовил наступление на Смоленск, когда ему позвонил Сталин: «Товарищь Жюков, хачу вас паздравить! Гитлер помер!», – сказал тогда Главнокомандующий ему по телефону.
– Бесконечно рад, товарищ Верховный Главнокомандующий! Это ускорит нашу победу!
– Падажди, Георгий! Здесь надо падумать!
Сталин думал пару дней, ни с кем не обсуждая и даже не общаясь. Потом снова позвонил Жукову: «Георгий, там в Смоленске, рядом с тобой, фон Тресков, порученец Бормана, нового канцлера