Сюрприз. Наталья Зимняя

виски. Залпом осушил стакан и налил еще. Жгучее тепло, разлившись внутри, заставило задохнуться и закрыть глаза, но легче не стало. Алкоголь только расслабил контроль, и охмелевшая память, ухмыляясь, выложила перед ним все то, что он много лет назад завалил камнями забвения. Грег метался по комнате, опрокидывая стакан за стаканом, уже даже не пытаясь понять, почему именно сегодня все это произошло, просто с отчаянием переживая заново страшный пожар, оставивший от левого крыла грозного Уотерфорда одно пепелище, похороны матери, так и не сумевшей в пьяном забытьи выбраться из огня. Тогда, стоя в усыпальнице над ее гробом, между Ханной и дедом, он строго настрого запретил себе плакать о ней, и вообще вспоминать о ней когда-нибудь. Заботливая Ханна объяснила ему, что мама ушла к папе, не подозревая, что мальчик расценит это как еще большее предательство, нежели полное равнодушие Виктории на протяжении всей его жизни. Она бросила его – он забудет о ней. И он забыл. И не вспоминал много лет. Что случилось сегодня?

      Только через несколько часов, в полном беспамятстве, Грег, завалившись, как был в одежде на кровать, все-таки смог отключиться. Но потоки запретных мыслей о матери, скопившихся за эти годы переродились в уродливые кошмары. Грег, то просыпался в поту, то, проваливаясь в сон, вновь и вновь с криками, разрывавшими тишину, пытался вырвать мать из пожирающего пламени, в сознательной жизни уже понимая, что если она и бросила его, то гораздо раньше, а не в ту страшную ночь, когда напившись до беспамятства, устроила в доме пожар, в котором погибла сама.

      А в комнате, чуть дальше по коридору, стоя на коленях, со слезами молилась Ханна. Старая женщина несколько раз, слыша, как взрослый, не склонявшийся никогда и не перед кем мужчина, по собственной воле вычеркнувший из своего сердца любое напоминание о нежности, в пьяном угаре зовет мать, несколько раз бегала к дверям его комнаты, но останавливалась. Его превращение из нежного привязчивого ребенка в того, кем он сейчас являлся было быстрым и болезненным. Сейчас этот мальчик, впервые за столько лет пытался вырваться наружу. Она не знала причины, как и он сам. Но даже если завтра, придя в себя после разрушающего действия спиртного, Грег снова замкнется и прикроется каменным панцирем, попытаться все-таки стоило. По крайней мере, теперь она знала, что ее воспитанник не умер тогда, а живет. И появившаяся в броне Лимерика трещина рано или поздно разойдется и выпустит его наружу.

      Глава 7

      Николь проснулась от резкого треска, послышавшегося рядом. Спросонья не поняв, откуда раздался звук, она поднялась на руках и огляделась. В кромешной тьме ничего не было видно, но неподалеку явно кто-то находился. Сердце колотилось, рискуя выпрыгнуть из груди, заглушая даже ее собственное дыхание. Стараясь не шуметь, девочка поднялась. Звук в темноте повторился и тоже замер. Кто-то следил за ней из зарослей и, зная, природу окрестностей, Николь вполне могла предположить, что это был зверь. Люди редко бродят в лесу по ночам, по крайней мере, добрые. Не зная, чего ей больше стоит бояться, зверя, или человека,