– Я принес еды, – сказал Аллуо, даже не собираясь входить.
– Хорошо, сейчас приду, – послышался голос Жана.
Аллуо захлопнул дверь и отправился назад. Остальные уже приступили к еде, когда он вошел, а следом к ним присоединился и Жан. Его волосы были еще немного мокрыми, из-за чего были волнистыми. На нем была свежая белая рубашка и серые брюки, а на шее висел не завязанный галстук, атласный, черный с восточным орнаментом, вышитым серебряными нитками.
За столом им было немного тесно, он был рассчитан только на четырех. Сеон сидел рядом с Тобиасом и недовольно жевал овощи, особенно ему не нравился болгарский перец. Жан ел не спеша, наслаждаясь каждым куском, а Оскар наоборот – глотал, толком не прожевывая.
– О салфетку вытри, – сказал Тобиас Сеону, заметив, как он облизывает пальцы.
– Угу, – промямлил Сеон и потянулся к пакету, где лежало несколько салфеток.
– Здесь же рядом есть бар? – вспомнил Оскар.
– Да, но он еще закрыт, – ответил Аллуо.
– Откроется только в пять, – сказал Сеон.
– Почти три часа ждать, – произнес Жан, глядя на часы.
– Можем поиграть пока, – предложил Оскар.
– На что? Деньги мы получим только завтра, – сказал Жан.
– А на желание? – внезапно произнес Сеон.
– Ты с нами играть не будешь, – сказал Жан, нахмурившись.
– Я и не собирался, я и правил не знаю, – сказал Сеон.
– Доедай, – сказал ему Тобиас, заметив несколько ломтиков помидоров.
– Я наелся, – сказал Сеон.
Тобиас молча посмотрел на него немного разочарованным и в тоже время безразличным взглядом, и Дроби пришлось все-таки отправить эти овощи в свой желудок.
– Ты ему почти как папа, – сказал Оскар, улыбаясь.
– По крайней мере, он его слушается, – добавил Аллуо.
– Только его, – заметил Жан.
– Должен же кто-то заниматься его воспитанием, – невозмутимо произнес Тобиас. – Стены детдома же не выдержали.
– Не удержали, – поправил Сеон.
– Ладно, – продолжил Тобиас. – Сегодня отдыхаем, а завтра после обеда отправляемся обратно.
Тобиас взял колоду и начал ее перетасовывать, а остальные за это время убрали со стола. Сеон лег на кровать, не зная, чем себя занять, а Аллуо отправился в свой номер, чтобы принять душ.
– Дробь, иди помойся, – сказал Тобиас, раздавая карты.
– Угу, – промямлил Сеон, глядя на потолок.
Над ним был целый мир из разводов и пятен, которые непонятным образом оказались на пожелтевшей поверхности потолка, и Сеон смотрел на них как на облака и думал о том, что они напоминают своей формой.
– Дробь, – снова произнес Тобиас, глядя на свои карты.
– Хорошо, – произнес Сеон, вставая с кровати.
Ванные в номерах были маленькие, на стенах была старая плитка, которая от удара кулаком могла с легкостью отвалиться. Сантехника тоже была далеко не новой, а под раковиной можно было заметить ржавчину. Сеон зашел, закрыл за собой дверь