Святослава только отмахивалась. А тут и дядька с теткой надоедать стали, мол, иди с подружками на ярмарку, а то и подруг не останется, коли выходить никуда не станешь.
Решила Святослава, что лучше на ярмарку пойти, чем назойливые пререкания домочадцев слушать. Взяла с собой крестьянина Степана, мужика грозного, которого к ней батюшка приставил для охраны, из долговой ямы ранее вытащив. И теперь Степан век обязан был купцу, вот и обещался дочку стеречь и днем и ночью.
– Только смотри, не мешайся у меня под ногами, – пригрозила ему Святослава, когда из терема вышли. – Я за себя сама постоять могу. Вон сегодня уже какому-то наглецу нос разбить успела, когда тот на моем пути встать решил. Чтоб как тень был и без надобности не вмешивался!
Степан выслушал указ да поклонился хозяйке. Знал, что та девка разумная, в глупости не ввяжется. А вот подруги ее… И он грозно глянул на трех девиц юных. Ох и вертихвостками те были! Даже Степану глазками сверкали. Степан хоть мужик и молодой был да видный, всего тридцать семь годков, но все же им не ровня. А они все равно ему улыбались. Как говорилось, что крестьянину, что боярину! От таких девок только беды и жди. Как бы из-за них его хозяйка в какую нелепость не попала.
Девицы же схватили Святославу за руки и потащили быстрее на ярмарку.
– Там народу-то как много!
– И медведей танцующих привели!
– А танцы-то, танцы обещали! – молвили все сразу втроем.
Святослава только и улыбалась, так как ей самой до всего этого дела не было. Неинтересны были ей все забавы молодецкие. Девки постоянно про парней судачат, а ей все равно. Никто ей не люб. Никто не запал в сердечко юное, пламенное. Знала, что не каждому улыбнется, что особенным ее избранник быть должен.
Так и пришли на ярмарку вчетвером.
Тут Святослава заприметила бусики красивые из камня необычного, явно заморского. Они были цвета воды, переливались все и искрились под стать ее глазам.
– Вы идите, девоньки, я вас догоню, только бусики присмотрю.
– Мы пойдем медовуху пробовать, там нас найдешь, около бочки, что напротив, – и убежали подружки к медовухе, да с таким смехом, что всю ярмарку оголосили.
Степан лишь недовольно фыркнул. Вот же вертихвостки! Внимание всех молодцев к себе привлекли, вон как те зыркают, словно хищники.
И вправду, веселый смех трех подруг сразу обратил на себя внимание молодцев на ярмарке. И Ярослав среди первых их приметил.
– А ну-ка, братцы, вон к тем идите. Они к медовухе направляются, значит, веселыми быстро станут, – указал друзьям своим новгородец на девиц, продолжая небрежно очищать свою рубаху от сена. Славно повалялся с купчихой!
А друзья на него зло гладят, завидуют. Вишь, какой довольный, уже на двух молодиц за два дня влез. А они еще ни одной даже не закадрили, что уж о ночках-то поговаривать.
– Идите, идите, чего стоите, али ждете, пока другие на них налетят, яко коршуны?!
И