Вадим и Галина заглянули к соседям, когда вернулись из кино. Им хотелось поскорее забрать дочку домой. После упреждения стуком они открыли дверь в комнату с разгулявшейся компанией. Перед их взором предстала совершенно потрясающая картина. Взрослые люди кружили по комнате парами, хохотали и подтрунивали друг над другом. Никто не обращал внимания на трехлетнюю девочку, которая, качаясь и падая, пыталась залезть на диван. Она безуспешно закидывала свою ножку на поверхность дивана, но та предательски скатывалась, ребенок падал на пол. При этом девочка во все горло, как пьяный матрос, пела: «Села птичка на окошко! Погоди, не улетай! Улетела птичка, ай!»
Только когда на пороге появились родители девочки, хозяева, наконец, вспомнили о своих обязательствах. Вновь прибывшим предложили присоединиться к веселью. Беззаботная компания ничего плохого не усмотрела в том, что маленький ребенок ведет себя неадекватно. Не задалась вопросом, почему девочка еле стоит на ногах? Родители не сразу поняли, что дочка наглоталась вина и прибывает в самом настоящем алкогольном опьянении. Только после того, как открылась рвота и мгновенно подскочила температура, вызвали скорую помощь. Вот здесь и выяснилась настоящая причина отравления. К счастью все обошлось. Ребенка спасли. Для родителей эта печальная история послужила хорошим уроком на всю жизнь. Больше они уже никогда не оставляли дочку с добродушными, общительными соседями.
Сама Мария из всей истории запомнила не спасших ей жизнь, врачей, ни страх и переживания родителей, ни перепуганных до смерти соседей. В ее детской памяти сохранилась та самая красивая, граненая рюмка с темно-вишневым напитком и купающимся в этом напитке солнечным лучом, делающим напиток искрящимся и переливающимся. И та самая песня о пугливой птичке, которая внезапно улетела.
Второе событие, оставившее неизгладимый след в памяти маленькой Маши, как ни странно, связано с другими соседями, проживающими в той же квартире. Скорее всего, девочка не обратила бы внимания, не отзовись прожитая ситуация, психическим потрясением. Это как раз тот случай, когда в памяти сохраняются на многие годы не только образы людей, связанных с происшествием, но даже чувства, ощущения, словом, весь эмоциональный окрас.
Комнату немногим побольше, чем у молодой семьи Родовых, занимала мать с десятилетней дочерью. Отца в их чисто женском тандеме не было. Нужно отметить, что ни один мужчина никогда в эту комнату не являлся. Мать – женщина средних лет, худенькая до прозрачности, невысокого роста с замотанным на затылке пучком пепельно-серых волос. При описании подобного образа женщины, говорят – «никакая», без особенностей во внешности. Пройдет – не заметишь. Держалась всегда особняком, отличалась болезненной