30-го. Снявшись рано утром, прибыли в 5 % ч– на нарвский рейд, где вместе с фрегатом и обеими бригантинами встали на (якорь) на глубине 10 сажен.
Я тотчас же послал секретаря королевской миссии Фалька и лейтенанта Снидсторфа на шлюпке на берег известить нарвского коменданта о моем прибытии. (Но) в полдень шлюпка пришла обратно: офицеры русской береговой стражи не дозволили ей приблизиться к берегу и идти в Нарву. Вернули они ее, требуя присылки письма к нарвскому коменданту, каковое они (впоследствии и) получили от секретаря Фалька. (То было) письмо русского посла в Копенгагене[62]к русским властям вообще, какие первые мне встретятся. Письмо это они обещались доставить коменданту до (наступления) вечера, с собственной лодкой, и прислать мне ответ.
31-го. Так как обещанного ответа от нарвского коменданта я не получил, то рано утром послал на берег секретаря Фалька и лейтенанта Снидсторфа с подлинной моей проезжей (или подорожной) грамотой[63].
Сентябрь
3-го. Отчасти по причине бури, отчасти вследствие задержек (на берегу) секретарь миссии Фальк вернулся на судно лишь (сегодня). Как он передавал, ему не позволили идти на шлюпке дальше устья (Нарвы) и оттуда повезли в город верхом под стражей из двенадцати казаков; (в Нарве поместили) в одном доме, запретив как ему самому, так и находившимся при нем людям высовывать (нос) на улицу. После продолжительного сидения в означенном доме (Фалька) привели наконец к коменданту, полковнику Василию Зотову [64].
Показав ему мой подлинный королевский проезжий лист, Фальк потребовал, чтобы меня встретили и пустили на берег; но комендант, подозревая, что под этим что-то таится, все не решался дать свое согласие и на тот раз велел только отвести Фалька в один (другой?) дом, где он (и) провел ночь.
На следующее утро комендант пригласил его к себе в гости, но Фальку (долго) не удавалось убедить коменданта; (наконец), следуя моему приказанию, Фальк сказал ему напрямик, что, если он добром не разрешит мне высадиться и не захочет встретить мою особу (sic), я, будучи послан его величеством королем Датским к его царскому величеству с важным поручением, сойду на берег один, а судно со всем, (что на нем находится), отправлю обратно, и, если это возбудит неудовольствие, ответственность за то перед его царским величеством ляжет на него (коменданта). Тогда он изъявил наконец согласие встретить меня и отослать Фалька обратно с провожатыми на шлюпку.
Насколько я мог судить, комендант отказывался встретить меня и выпустить на берег не столько по неприязни, сколько по невежеству: так как я пришел в сопровождении трех вооруженных неприятельских судов, то он вообразил себе, что датские флаг и судно представляют лишь западню или военную хитрость, скрывающую намерение сделать высадку и захватить его врасплох. Ввиду этого комендант для большей верности послал в Петербург к генерал-адмиралу