– Идите… Туда… скорее! – отец указал на домик на дереве.
– А ты?
– Я-я?
Отец задумался. Он погрузился в вязкую темноту сознания, будто ныряя в смоляное озеро. С великим трудом он высвечивал обрывки слов, рассказы своего прадеда Фаиза о том, как до рабской революции люди относились друг к другу. О злости, которая буквально кипела и бурлила внутри человеческих душ, о властях, которые как могли сдерживали людей границами государств и законов. Человек приручил много хищных животных, в том числе и сам себя, а люди привыкли к стабильности клетки. Но если сдерживающий барьер власти по каким-то причинам падал – человечество начинало истреблять само себя, пожирать словно вирус. Мубтохижон сомневался. Его мозг не хотел просыпаться и плохо соображал. Он пытался соединить свои воспоминания и нынешнею действительность. Жизнь в реальности такова, что человек должен смотреть в будущее через очки прошлого, используя опыт, свой или чужой, для решения ребусов настоящего.
«Думай, думай, блеа!» – кричал он мысленно.
Отец с трудом распутывал мысленный клубок. Если… Если… Если он останется с семьёй, спрячется в этом домике на дереве, то дальше им будет легче выжить вместе, это очевидно. Но… Если их сейчас обнаружат – убьют всех, и он не сможет их защитить. Возникла безумная мысль. А что, если побежать навстречу людям, идущим к их дому, и увести их за собой, а Сирелис и Айрем побегут к соседям, а затем вместе пойдут в горы. Он сам найдёт их позже. Он сможет за себя постоять и точно выживет. А они? Нет, без него у них мало шансов.
«Чёрт, как же сложно думать своей головой! Пр-р-р-росто пиздец какой-то! Как же сложно делать выбор! Как понять, что правильно, а что нет?»
Ещё совсем недавно инфы могли дать совет человеку, жившему в реальности, дать данные в процентах и указать, какое решение будет лучшим, а теперь люди вынуждены сами его искать и сами всё анализировать, делать выбор, не зная, какие будут точные последствия. И как вообще человечество выживало без цэха? Бедные, глупые, древние люди!
После вопроса жены прошло несколько секунд. Лицо мужчины не выражало никаких эмоций, казалось, что он отключился, как инф, но резкие движения глаз выдавали внутреннюю борьбу.
– Я иду с вами, – сказал он, кивнув головой.
Мубтохижон поднял сына и жену с земли и помог им забраться в домик на дереве, затем по просьбе сына оттащил сгоревшего Сервуса подальше от дерева и сам забрался наверх. Вокруг дуба были высажены кусты сирени, которые надёжно закрывали ступени на стволе, а сам домик