– Вроде обычные люди, просто по-другому. Ни мы к ним, ни они к нам.
– Блюб-блюб-блюб! – с угрюмой издевкой прокомментировала Зюсска.
Именно после замечания, ошибиться в смысле которого было невозможно, приятели увидели трёх вязальщиц.
В уютных плетёных креслах сидели женщины: высоченные, но тощие, со странными пропорциями: руки – гораздо длиннее, чем полагалось по росту, и гибкие пальцы в половину длины предплечья. Одеты все три были в рубахи до пят, в таких прачки полощут бельё в Запретных Водах. Но полы оставались неподоткнутыми: спасаться от сырости смысла не имело. Первая вязала широкое полотно со сложным узором, стелющееся по воде, как чудовищный скат Мантия Левиафана. Вторая, сидящая пониже, распускала, разнимала петли, высвобождая нить. Третья сматывала нить в клубок, а когда тот достигал размера среднего кота, подкладывала его в деревянную чашу, из которой тянулась нить первой вязальщицы.
– Здоровья! – Зюсске дамы, судя по всему, с первого взгляда не понравились. – Здоровья, многоуважаемые, и многих лет! Не вы ли те самые волшебные мастерицы будете, что наших матушек вязать учили? Нет? Ну, так я и думала, прощения просим… Пошли дальше.
– Погоди, – невидимая рука подёргала Занозу за рукав, мысли Треан «звучали» испуганно. – Осторожненько. Сёстры вяжут Полотно Бытия. Возьмут и тебе что-нибудь нехорошее смастерят…
– А распускают зачем? Или так Полотно Небытия делается?
– Проклятье, – медленно и значительно ответила сматывальщица нити.
– Давным-давно… – начала вязальщица. Зюсска застонала, не разжимая губ, повалилась на ступеньку и потянулась, зевая во весь рот.
Три сестры переглянулись странно. Как деревья в бурю.
– Раз не желаете слушать сказку с самого начала, тогда и рассказывать не станем. Почему мы вяжем, распускаем, сматываем? Когда оно закончится? – кто из троих вёл беседу, теперь было неясно, ни одна не пыталась произнести вслух ни слова, не двигалась, не смотрела. По-видимому, это не имело значения. – Ваш путь ведёт в логово Морской Змеи: спросите у неё.
– Надо помогать в беде, надо, – мысль Зюсски прямо-таки шла ко дну под тяжестью сарказма. – Вдруг и меня такая страшная беда настигнет: вяжу себе, вяжу, а кто-то под стулом сидит и распускает втихаря!
И тоном бесконечного участия Зюсска поинтересовалась:
– Вы, девушки, не пробовали средней сестрице другое поручение дать? Пусть чайку заварит али булок напечёт?
– Мы думали о таком решении, да, – отвечали серьёзно проклятые. – Но тогда ведь придётся распускать за сестру, работы прибавится. Да у неё и нить реже рвётся.
У Зюсски появилось такое выражение, будто её из-за поворота хлестнули лещом.
– Ладно, – сдалась она. – Ещё какие-нибудь вопросы к Морской Змее?