Было уже одиннадцать, и они легли. В новой квартире в окно стучался иерусалимский ветер, близкие деревья, посылая тени, качали ветвями, в бедненькой, но аккуратной спальне светило со стены маленькое жёлтое бра, делавшее чужие, покрашенные Верой стены, чрезвычайно уютными. Вера, немножко почитав, отложила книжку и сонно сказала:
– Игорь, мне холодно…
– Я принесу ещё одеяло! – Встрепенулся Игорь.
– Да кому это интересно, если мне холодно… – По-прежнему вроде бы сонно пробормотала Вера и лукаво блеснула глазом. Через полчаса, когда она заснула, настонавшись и явно согревшись, Игорь, с любовью глядя на её успокоенное спящее лицо и разметавшиеся на подушке волосы, подумал:
«Я счастлив, господи, я счастлив!»
На следующий день им было так лениво, что они не сдвинулись из спальни. Игорь сосредоточенно читал русскую газету – он так и не перешёл на иврит, на работе от него требовалось работать руками, а не говорить. Вера слушала музыку – сидела в наушниках перед компьютером. Она вообще разбиралась в музыке, всё время выискивала каких-то удивительных певиц.
– Откуда ты всё знаешь? – Как-то спросил поражённый Игорь.
– Из детства, – улыбнулась Вера. Её глаза затуманились…
В большой комнате напротив дивана у них с мамой стояла оставшаяся от бабушки радиола «Маяк» на коротких ножках. Её мощные боковые стенки и крышка были сделаны из коричневого полированного дерева, а длинная передняя панель затянута жёлтой тканью. Низ занимали трудно нажимающиеся щёлкающие клавиши, а над ними протянулась стеклянная шкала настройки с отмеченными на ней далёкими городами – Париж, Нью-Йорк, Дели, Мехико…
Верочка часами просиживала около своей радиолы, увлечённо крутила круглые большие ручки настройки и, зажмурившись, прижималась ухом к жёлтой ткани – слушала музыку и далёкие разговоры на незнакомых языках. Но главное сокровище у радиолы было сверху – под полированной крышкой находился проигрыватель. Надо только взять пластинку, осторожно положить на круг и подвести иглу…
Пластинки им также достались от бабушки, великое их множество хранилось в сундучке около дивана. Там были и совсем старые, грубоватые чёрного цвета, и как бы игрушечные тоненькие зелёные или синие. Верочке было потешно прокручивать пластинку быстрее или медленнее нормы, тогда Майя Кристаллинская и Лариса Мондус то пели мультяшными голосами, то тянули басом. Потом Верочка переключилась на другие песни: «Хоп-хей-гоп», «Шизгара» и «Чао, бамбино, сорри». Не зная перевода, она сама придумывала содержание и рассказывала его дворовым подружкам. Постепенно Вера добралась до самого дна бабушкиного сундучка, где нашла пластинку со странным названием «Долина Эль Кондор пасса».
Включила проигрыватель, привычно повернула иглу, игла зашуршала по кругу…
Сквозь тихое шуршание иглы откуда-то издалека раздались крики чаек, мычание быков, щелканье бича, скип колёс, а в следующее мгновение стала слышна флейта. Её мелодия раздавалась всё громче и громче, достигла апогея и затихла, опять